Пусть я буду твердой, хоть стальною,

Но теперь мне хочется с тобой,

Только ты не смейся надо мною,

Стать на миг какою-то иною,

Беззащитной, ласково-простой,

Мягкою, до глупости застенчивой,

Может быть, капризной, наконец,

Девочкою, девушкою, женщиной,

Ведь не век оружием увешанной

Мне шагать, как парень и боец!

Я к тебе ну словно бы припаяна.

Знаю твердо, без красивых фраз,

Что люблю без памяти, отчаянно,

Может, в первый и в последний раз!

Распахнула ставни, постояла

Перед шумом веток на ветру.

— Я тебе не все еще сказала,

Погоди, вот мысли соберу…

Нет, не надо, посиди спокойно.

Ах, как все красиво под луной!

Ничего не списывают войны,

Но вот счет здесь времени иной.

И людей быстрее постигаешь.

Ведь, когда б нас буря не рвала,

Я б с тобою встретясь, понимаешь,

Может быть, молчала и ждала…

Но скажи: ты веруешь в предчувствие?

У меня вот, знаешь, день за днем,

Ну, почти реальное присутствие

Словно бы несчастья за плечом.

Не подумай, что накличу беды,

Но боюсь, и ты меня прости,

Что вдвоем нам вместе до победы

Не дано, наверное, дойти…

Ты не первый день со мной общаешься.

Не за шкуру бренную трясусь!

Страшно, что до счастья не дотянешься:

Либо ты под взрывом где-то свалишься,

Либо я из боя не вернусь…

Знаю, скажешь, мнительная дура. —

Быстро прядь отбросила с лица.

— Ну к чему такие мысли, Шура!

— Нет, постой. Дослушай до конца!

Я хочу, чтоб ведал ты заране,

Как я этой встречей дорожу,

Почему пришла без колебаний

И зачем назад не ухожу.

Знаешь сам, что никакой войной

Никогда не оправдаю связи,

И сейчас, не ведавшая грязи,

Я как снег чиста перед тобой!

Повторяю без красивых фраз,

Что душой навек с тобою спаяна

И люблю без памяти, отчаянно,

Может, в первый и в последний раз!

Бросила на скатерть портупею,

Обернулась вспыхнувшим лицом!

— Да, люблю. И вправе быть твоею.

Ни о чем потом не пожалею!

Ни о чем, ты слышишь! Ни о чем!

Ночь клубилась черно-золотая.

Бился ветер в шорохе ветвей,

И кружились звезды, осыпая

Крышу хаты брызгами лучей.

Сухарям же с душами пустыми

Я б сказал из той далекой тьмы:

Дай вам бог быть нежными такими

И такими честными, как мы!

Глава VI

СЕВАСТОПОЛЬ

Может, помоложе, чем Акрополь,

Но стройней и тверже во сто крат

Ты звенишь, как песня, Севастополь, —

Ленинграда черноморский брат.

В День Победы, на исходе дня,

Вижу я, как по твоим ступеням

Тихо всходят три знакомых тени

Постоять у Вечного огня.

И, глазами корабли окинув,

Застывают, золотом горя,

Три героя, три богатыря —

Ушаков, Корнилов и Нахимов.

Севастополь — синяя волна!

Сколько раз, шипя девятым валом,

На тебя со злобой налетала

Под любыми стягами война?!

И всегда, хоть любо, хоть не любо,

Та война, не ведая побед,

О тебя обламывала зубы

И катилась к черту на обед!

Потому что, позабыв о ранах,

Шли в огонь, не ведая преград,

Тысячи героев безымянных —

Стриженых «братишек» и солдат.

И горжусь я больше, чем наградой,

Тем, что в страдной, боевой судьбе,

Сняв с друзьями черную блокаду,

Словно петлю, с шеи Ленинграда,

Мы пришли на выручку к тебе!

И, прижав нас радостно к груди,

Ты кулак с усилием расправил

И врага по челюсти ударил,

Так что и следов-то не найти!

Мчится время, на чехлы орудий

Падает цветочная пыльца…

Только разве позабудут люди

Подвиги матроса и бойца?!

И над чашей негасимый пламень

Потому все жарче и красней,