Почувствовав прикосновение, не испугалась. Обернулась. Горячие мужские руки обхватили ее плечи, скользнули ниже, задержались на бедрах.

Одижо опустился на колени, прижался лбом к ее ногам.

– Прости, - услышала глухой голос.
– Прости меня. Я идиот. Но ты должна мне верить: все, что я делал в эти последние дни, я делал для тебя.

Тереза, появившаяся из глубин гардеробной, едва не закричала, увидев прижавшуюся к стене госпожу, к ногам которой приник мужчина. Она не сразу сумела опознать в нем красавца-гостя. Замерла на пороге, довольно долго приходила в себя, силясь определить, что она должна теперь делать. Теребила край пеньюара, принесенный ею для своей госпожи.

Прочтя по губам Клементины неслышное: "Положи на кровать", - встрепенулась, обрадовалась даже. "Слава Богу!" - подумала. Оставила на краю постели кружевной пеньюар. Выскочила за дверь, довольно улыбаясь.

"Слава Богу! Хоть сегодня... хоть разочек госпожа будет счастлива! А то что ж это такое! такая молодая, такая красивая! И такая одинокая!"

Не удержалась, отправилась сразу на кухню - делиться радостью.

Клементина же понимала в этот момент только одно: то, что говорил ей теперь этот человек, не должен был слышать больше никто. И видеть его таким: смущенным и усталым - тоже.

И только потом, когда он поднялся, все так же держа ее в своих объятиях, коснулся губами волос, лба, глаз, она поняла, что не может, не в состоянии оттолкнуть его.

Подумала: "Почему бы нет?"

С каким-то отчаянием вскинула руки ему на плечи. Она верила ему. Чувствовала, что то, что он говорил теперь - правда. А, главное, понимала, что сегодня, в эту ночь, ни за что не откажется от наслаждения, которое сулили ей его темные глаза.

Да и во имя чего должна была она отказаться от возможности хотя бы на несколько часов ощутить себя красивой, желанной, нужной?

И ради чего?

Глава 21. Болезнь

"Он уехал. Слава Богу!" - радостно билось сердце.

"Он уехал..." - сжималось оно в отчаянии.

– Что могу дать я тебе, кроме любви, сегодня?
– еще вчера теплая рука нежно гладила ее по лицу.
– Что могу тебе я оставить, кроме памяти о себе?

Он не засыпал даже тогда, когда уснула она, прижавшись к нему всем телом. Спала некрепко. Слышала сквозь сон его шепот, чувствовала прикосновения. Улыбалась.

Ей ничего не нужно было больше, кроме покоя - рядом с ним: неутомимым, уверенным, сильным. Она улыбалась устало, молча принимая его тихие ласки.

Она улыбалась и сейчас, вспоминая, как рухнула последняя, оказавшаяся такой хрупкой, стена, защищающая ее добродетель.

– Нет!
– на мгновение устыдившись своего порыва, она оттолкнула его руки.

И он отступил.

– Неужели ты думаешь, что я избавил тебя сегодня от насилия, чтобы взамен предложить другое?
– горько спросил, вдруг не решаясь обнять ее вновь.

Что она могла? Она прожила в одиночестве год. И завтра опять оставалась одна.

Они долго смотрели друг на друга.

– Нет, - сказала она.

Протянула к нему руки.

– Нет, иди ко мне.

*

Он уехал утром. Поцеловал ее спящую. Улыбнулся, глядя на то, как нахмурилась она, не желая просыпаться, шевельнулась недовольно, потом укуталась в простыню, свернулась в клубочек. Постоял над ней, запоминая.

Вышел из комнаты тихо, по-хозяйски прикрыл дверь. Заговорщицки приложил палец к губам, встретившись взглядом с заспанной Терезой.

Уходить - так уходить. Нечего и время тянуть.

– Госпожа, он уехал!
– сообщила Клементине горничная, едва та проснулась, - господин О... то есть Флобер приказал с раннего утра седлать коня.

Трещала без умолку:

– Если б вы видели, госпожа, как он был красив! Гордый и свободный! Вскочил на коня, бросил его с места - в карьер, вылетел через ворота, проскочил мимо повыскакивавших ему навстречу драгун, помахивая письмом, которое вы ему дали. Радостно кричал: "До встречи, господа! До встречи!"

– Каким письмом?
– недоуменно пожала плечами Клементина и, вдруг поняв, расхохоталась.

Вот мальчишка! Несносный, самонадеянный мальчишка!

– Ах, госпожа, - Тереза всплеснула руками.
– Я забыла. Он вам тоже оставил письмо. Там, у зеркала. "Передай, - сказал, - госпоже, когда она проснется, это - взамен того, что я уношу с собой".

Клементина долго смотрела на поданное ей письмо. Боялась, что то, что написано в нем, разрушит очарование прошедшей ночи. Наконец, выдохнула, развернула. Прочла.