– Мне кажется, не избавляет, но оно спасает от злобы, которая разъедает душу. А можно ли жить без боли? Нет, такова уж судьба человечества. Простить – значит отпустить, понять, что мы все – несчастные, больные дети нашей планеты. Но как почувствовать это душой, я не знаю. Можно быть прекрасно обеспеченным и иметь большие проблемы с психикой, я же вращаюсь в кругу очень богатых людей. Ты так много придаешь значения словам какого-то урода, потому что ты сама низкого о себе мнения. А как простить тех насильников, я не знаю. Может, лучше постараться просто не думать об этом? Почему ты не ценишь себя, свою прекрасную душу и тело? Люди оскорбляют Бога, но ему от этого ни жарко и ни холодно, там, за облаками, в прекрасном золотом городе с праведниками, если верить религиозной гипотезе.

– Но ведь его убили и распяли на кресте, если верить религиозной гипотезе.

– Да, но мир от этого стал лучше, появилось христианство, проповедующее идеи гуманизма. Мир стал светлее, – задумчиво ответил Пьер.

– А ты веришь в это?

– Ну, конечно, это объективный исторический факт, что христианство оказало позитивное влияние на человечество, так же как и буддизм, и учение Конфуция. Во всех мировых религиях есть зерно истины, они проповедуют общечеловеческие ценности.

– А как же костры инквизиции, крестовые походы?

– Не знаю, люди заблуждаются, пытаясь найти истину, всюду примешивается корысть. Но это все глобальные проблемы. Давай поговорим о тебе. Ты почему-то не видишь ценности своей собственной личности, и тебе кажется, что, только заведя ребенка, ты обретешь какую-то полноту. Ты была небогата и имела дело с психически нездоровыми людьми, которые самоутверждались за счет насилия и оскорблений, что негативно повлияло на твое самосознание. Ну и что? Ты самая прекрасная женщина на свете, почувствуй это сейчас. Тебе необязательно продолжать человеческий род, чтобы оправдать свое существование. Ты имеешь моральное право наслаждаться жизнью и любить себя, несмотря на все несчастья, произошедшие с тобой.

– Но я во многом виновата.

– Мы все во многом виноваты и что дальше? Я великий грешник, но я так люблю эту жизнь, аромат сигар, и плеск океанской волны, и вечерние огни Парижа, и женщин, тебя, например, мою милую прекрасную птицу со сломанными крыльями. Почему ты не можешь их вылечить, расправить и полететь высоко в небо, где яркий свет солнца, головокружительная высота и захватывающая дух, прекрасная панорама? Оттуда, сверху ты увидишь то, что сейчас с земли тебе не разглядеть.

У меня на глаза навернулись слезы.

– Вот сейчас ты говоришь, как Слава, – прошептала я.

– Как кто?

– Я сказала, ты говоришь, как поэт.

– Честно говоря, это сравнение я прочитал в одной книге. Я не очень талантлив, деньги достались мне по наследству. Ну и что? Меня любили многие женщины, они что-то видели во мне, и это было не только богатство, если ты так подумала. Любой человек достоин любви, абсолютно любой, несмотря на все его слабости, пороки и недостатки, несмотря даже на уродство.

Тем вечером мы поехали в загородный замок Пьера, поразивший меня своим великолепием. Мой друг предложил пожить там некоторое время. Но я отказалась, мне почему-то было страшно остаться в этом огромном, пустынном замке с обилием картин и старинной мебели. Мне казалось, что, несмотря на присутствие очень милой пожилой экономки и добродушного садовника Жака, я буду чувствовать себя как на необитаемом острове. Мы пошли в спальню Пьера и устроились на огромной кровати под бархатным балдахином. Мне снова приснился кошмар. Ко мне пришел Куропатов с огромным ножом и, улыбаясь, поведал мне, что на этой роскошной кровати он принесет меня в жертву золотому тельцу, и положил нож мне на горло. Я закричала во сне.

Пьер разбудил меня и принес вина.

– Ты до сих пор не можешь выкинуть из головы мерзавца, который хотел тебя убить, – вздохнул он, – ничего страшного, должно пройти время.

– А сколько времени должно пройти?

Я сидела на кровати, смотрела на дорогую люстру, и мне было холодно, страшно и неуютно. В прошлом одни кошмары, а в будущем пугающая неизвестность. Не знаю, смогу ли я забеременеть и как все сложится дальше. Неожиданно наше будущее с Пьером показалось мне туманным, неопределенным и нерадостным.

– Не знаю, какой срок должен пройти, это неважно, просто старайся не думать ни о чем плохом.

Пьер обнял меня за плечи и прижал к себе одной рукой. Мне стало немного лучше.

– Может, стоит нанять киллера, чтобы он убрал Куропатова? Теперь это мне по средствам.

– Не думаю, что тебе от этого станет легче на душе, но твой банковский счет уменьшится на довольно солидную сумму. Милая, тебе надо отвлечься, давай я тебе устрою экскурсию по моему замку с привидениями. Сейчас два часа ночи, и все призраки выходят из своих укрытий, – засмеялся Пьер.

Мы пошли по коридору, было темно, только вдалеке горел настенный фонарь.

– Дорогая, я крепко держу тебя за руку, не бойся, – вполголоса произнес мой друг.

Мы свернули в одну из боковых комнат.

– Здесь обитает призрак моей прапрапрапрабабки, – шепнул мне на ухо Пьер. Он зажег свет.

Я увидела старинное трюмо и огромную деревянную кровать, покрытую периной. Мы присели на два обитых бархатом кресла около окна. Пьер достал из кармана небольшую фляжку с коньяком и протянул мне.