– Ардах, а что ты там говорил про то, что не весь Орден облаву на меня объявил?

– Грентвиг был против.

– Почему?

– Слишком много он в тебя вбил. И первая удача с настойкой.

Не пожелал, значит, старый звероящер опытный образчик загубить... И на том спасибо. Хотя как-то сомневаюсь, чтобы он Ардаха насчет своих истинных планов просвещал.

Ардах еще немного помолчал, облизал губы, оглянулся на Германа и решился:

– И еще он просил тебе сказать, чтоб ты его не искал. Он сам тебя найдет.

Совсем интересно... С какой стати Учитель решил, что я его искать буду? Или Орден настолько глубоко раскололся, что мое отлучение Даэлом для Грентвига недействительно?

– Кстати, а то, что вы из разных команд - это тоже со Смутой связано?

– Я тебе и этого не говорил, - весело сообщил Герман.
– Но мой тебе совет: заляг на грунт и не лезь в эти дела. Обидно будет, если тебя и в самом деле убьют.

– А уж мне-то как... Нет, ребята, я просто кипятком писаю от нашей компании: вы друг дружку, как я понял, по достижении цели должны укокошить, а мне уж часа два, как полагается быть в лапшу порубленным. Прекрасная встреча добрых друзей...

Герман ухмыльнулся совсем уж безрадостно:

– Да ладно, чего уж там... Моя шкура не намного дороже твоей - Братство чужих резидентов отчего-то не любит, а в Ордене по какой-то причине спалившиеся агенты не котируются.

– А как насчет конторы нашего с тобой друга-рейнджера?

– Есть причины подальше держаться. Здесь безопасней.

– Вот уж ты придумал...
– я поскреб бороду.
– Схлестываешься с Братством, прешься с секретной миссией куда-то, где они себя как на своем Архипелаге чувствуют, да еще к гоблинам в пасть...

– Причины достаточно веские. Я здесь, похоже, до конца засел.

– И почему так?

– Знаешь, я тебе и так слишком много... не сказал.

Герман хлопнул себя по ляжкам:

– Ладно, потрепались, пошутили, а уже совсем рассвело. Потрескаем давайте - и по коням, надо засветло подальше убраться.

Пожрали мы в полном молчании, сосредоточено и неторопливо, запасаясь силами на весь дневной путь. Тучи рассеялись, от реки пополз туман, и плечо у меня снова дико разнылось. Так же в гробовом молчании покурили и двинулись к лошадям. Ардах запрыгнул в седло и отъехал, ведя в поводу лошадь с поклажей, а я уже вдел ногу в стремя, когда Герман вдруг негромко бросил:

– А знаешь, ты ведь сильно изменился...

У меня даже рожу на сторону повело, я резко повернулся к нему:

– Изменился, говоришь? Попоробуй чисто для интереса пропасть без вести раз этак пару-тройку - поневоле изменишься.

– Твоя правда, - вздохнул он.
– Я тоже как переродился... А, чего уж там говорить, оба мы с тобой тут до самой смерти завязли. Тебе убраться отсюда не дадут, во всяком случае, постараются, а мне тут даже нравиться начинает. По крайней мере, мной тут не интересуются... слишком активно.

– А ты вообще в курсе, что за мою голову обещали?

– Угу...

– Нет, - я наставил на него палец, - но ты сам-то в это веришь? Что я диверсант, ходячая бомба?

Он совершенно неожиданно рассмеялся - точно так же, как когда-то давно:

– Опять ты в своем репертуаре! Эти сказки дядюшки Дэна пусть кто-нибудь другой слушает. Мне такое продать не выйдет. Покиваю с умным видом и пошлю далеко-далеко.

Я ухмыльнулся было в ответ, но Герман снова посерьезнел:

– Знаешь, по-моему, все это тянется с того дела, когда ты без вести пропал. И с тех же пор все эти деятели и шишки на тебя слишком большой зуб имеют.

– Вероятно, - я пожал плечами.
– Кому-то не хочется, чтоб я проболтался.

– О чем?

Я закусил губу, пробормотал сквозь зубы:

– Вот это я и хочу выяснить.

Он вскинул брови, но с удивлением своим справился быстро:

– Знаешь, я на твоем месте к этим делам бы близко не подходил. Раздавят и не заметят.

– Пока не раздавили. Шустрый гад попался,- мы снова поухмылялись, потом Герман негромко предупредил:

– Еще совет: пушкой не пользуйся. А лучше выкинь ее от греха подальше.

– Разберусь, - пообещал я. Герман некоторое время смотрел мне в глаза, потом Ардах призывно свистнул и замахал рукой. Герман протянул мне ладонь:

– Ладно, живы будем - может и свидимся. Тогда и накрутим кое-кому хвост. Хватит тебе уже в погибших числиться.

Я молча стиснул его руку, потом взялся за повод - и тут он слегка подтолкнул меня в плечо и негромко пропел:

– Нам прививки сделаны от слез и грез дешевых...

– От дурных болезней и от бешеных зверей, - подхватил я, мы еще раз хлопнули ладонью о ладонь, потом Герман легко запрыгнул в седло и поскакал, не оглядываясь, вдогон Ардаху.