– А знаешь, откуда у меня такая информация?

– И откуда же?
– спросил он безо всякого интереса.

– От тебя, Аллен.

Он так и подскочил:

– Как это - от меня? На пушку берете...

– Тихо, тихо... Я не шучу. Все это я вполне мог узнать от тебя, причем без всяких там грубых воздействий. И сей факт может очень заинтересовать некоторых личностей из офицерья. Они, понимаешь, не знают, что такое Чародеи.

– Шантаж?
– усмехнулся пилот. Роджер одарил его дружеской улыбкой:

– Догадлив.

– Только мы еще не подошли к основной части, - я мягко улыбнулся.
– Как ты понимаешь, Аллен, я могу у тебя узнать все что угодно.

– Почему ж не узнал?

Ну, сейчас он у меня ошалеет! Главное, побольше наукообразной ахинеи:

– Видишь ли, Аллен, у нас, Чародеев, есть такая особенность: мы умеем считывать информацию с человеческого мозга. Вот та, которую я получил, она, если можно так сказать, лежит на поверхности - как раз потому, что ты ее озабочен от меня скрыть. Ее я могу взять без труда, ничем не повредив тебе. Другое дело - то, что мы называем пассивной информацией, то, что для тебя вроде как само собой разумеется. Конечно, эти сведения я тоже могу получить, но эту информацию мне из твоего мозга придется выдирать со взломом естественных барьеров. Проще говоря - с мясом. Во-первых, это крайне неприятная и болезненная процедура для нас обоих, а во-вторых, она оставляет весьма серьезную остаточную деформацию. Доступно?
– еще бы! Когда все термины на ходу изобретаешь... Но пилот живо заинтересовался:

– А что такое остаточная деформация?

– Как тебе сказать...Различные дефекты мышления и психики, нарушение работы мрзга на уровне условных и безусловных рефлексов. Если упростить, после такой обработки ты будешь растением. А меня такой вариант не устраивает.

– Почему?
– криво усмехнулся он, я успокоил:

– Да уж не из гуманности. Ты мне нужен будешь живым, в здравом уме и твердой памяти.

– Это еще зачем?
– парнишка явно заподозрил какую-то гадость. Правильно он заподозрил...

– Затем, что ты меня подбросишь на своей машинке до Торианской границы. Это километров так двести-триста к западу.

– Еще чего?
– нахмурился он, чуть подавшись назад на своем табурете.
– Вот уж тут-то ты меня заставить не сможешь. Мне что, под расстрел из-за тебя идти?

– А я и не буду тебя заставлять. Ты все сделаешь сам, добровольно. Потому что в противном случае мне придется обойтись с тобой довольно круто - например, закинуть в иную реальность.

– Это как?

– Это очень просто. Примерно так,- я рассчитанно небрежным движением обездвижил его, погасил сигарету и подошел вплотную. Поднеся ладони к его вискам, я принялся налаживать контакт.

Да, тяжеловато. Орден обычно такими методами не пользуется - зачем? Тут главное - контакт нащупать... Парень отчаянно сопротивляется вторжению в мозг. Тем лучше... Когда узкий луч Силы заструился между ладоней, я закрыл глаза. Есть. Будет действовать. Суть в том, что я в его мозгу снял кое-какие фильтры, растормозил самые дремучие уголки подсознания, выпустил на волю таящийся у него в голове первобытный ужас, плюс весь багаж страхов человека цивилизованного. Тут уж даже мне нелегко пришлось - как никак, мы находились в контакте, и все что чувствовал он, отчасти доставалось и мне. На редкость мерзостные и устрашающие образы, прямо картинки из фрейдистского кошмара. А уж что при этом видел и чувствовал Аллен, можно только догадываться.

Продержав контакт минуты полторы, я отвел ладони от его висков, вернулся к столу, разминая онемевшие пальцы, не глядя, толкнул Роджеру по столу свой стакан. Пилот сидел, уставившись в одну точку, губы его беззвучно шевелились, лицо посерело. Мать твою, неужто эта самая остаточная деформация все ж существует?

– Что с ним?- осведомился Роджер, подталкивая мне стакан.

– Сейчас отойти должен. Масса впечатлений,- голос мой прозвучал на удивление тускло. Выматывают такие упражнения...Я залпом опрокинул содержимое стакана себе в глотку, передернулся. В это время пилот, вроде, тоже начал подавать признаки жизни. Я повернулся к Роджеру:

– Ему тоже.

Роджер пожал плечами, но просьбу мою выполнил. Я всунул стакан в руку пилота:

– Выпей.

Он жадно присосался к стакану, разбавленный спирт тоненькими струйками стек по щекам и подбородку. Забрав стакан, я вставил ему в зубы зажженную сигарету, он глубоко затянулся, судорожно закашлялся, потом прохрипел:

– Ничего себе!

– Да уж, на благородного героя ты там похож не был, - спокойно подтвердил я.
– Хочешь туда, Аллен?

– Ты чего? Нет, конечно! Колдун...

– Я предпочитаю, когда меня называют ведуном. А то колдун, сам понимаешь, это горб, бородища до пупа...

– Ты...

– В данный момент речь о тебе. Я ведь могу оставить тебя там навсегда, отныне и в любой момент, как мне только заблагорассудится сделать это. Так ты отвезешь меня к западной границе?

Пилот кивнул. На его лбу блестели жемчужинами крупные капли пота, челюсти плотно сжаты.

– И расскажешь нам с капитаном о некоторых интересующих нас вещах.

– Спрашивайте,- махнул он рукой. Похоже, сломался парень. Я посмотрел на Роджера, тот откинулся на стуле и закурил новую сигарету: