— Ох и чешет, ох и чешет! — с восхищением приговаривал Лева, не отрывая взгляда от велосипедиста.

— Здорово едет, — согласился Николай.

— Ну и молодец, Генка!.. Артист… классик!..

— Хорошо едет, драчун, — говорит Николай. — Позавчера Аркашу так избил, что тот в школу не пришел.

— Хорошему велосипедисту все простить можно, — беспечно отзывается Лева.

— Уж не метишь ли и ты в «хорошие велосипедисты»?

Лева не ответил. Он выбежал на середину дороги и стал делать руками какие-то знаки подъезжавшему Гене.

Но взгляд велосипедиста устремлен мимо всего, что есть на земле, в какую-то далекую-далекую точку у самого горизонта, куда, очевидно, ведет его дорога. Лева крикнул:

— Генка, попробуй мой велосипед!

На разгоряченном ветром лице Гены отразилось изумление: где он, в какое скучное место попал, что за странное существо прыгает перед ним, на каком оно лопочет языке?

— Велосипед мой попробуй — чей лучше?

— А-а-а… можно!

Гена спрыгнул со своей машины, прислонил ее к дереву, проехал на Левином велосипеде до поворота и вернулся.

— Ну как? — нетерпеливо заглядывает ему Лева в лицо.

Гена молча подвел его машину к дереву. Рядом с нею очень неказисто выглядит велосипед Гены: краска на раме местами пообтерлась, спицы и ободья густо забрызганы засохшей грязью, а вместо педалей торчат голые тонкие стержни.

— Чей лучше? — не унимается Лева.

— Конечно, мой! — услышал он неожиданный ответ. — Каждый велосипед должен пройти испытания, прежде чем скажешь, что он хорош. Мой-то уж испытан, да еще в каких переделках! А твой? Тяжел он на ходу, гнать на нем нельзя. Так что не очень на него надейся. Пока!

И Гена взялся за руль своей машины. Сейчас он умчится. А Леве так нужно хоть однажды прокатиться по улицам города в обществе Генки! Особенно в такое время, как сейчас, когда можно всюду встретить своих ребят.

— Давай, Гвидон, вместе кататься, — предлагает он неуверенно.

— С тобой? — усмехнулся Гена. — Впрочем хорошо, мне как раз нужен ведомый. Будешь ехать за мной в пяти шагах.

— Ладно, — не раздумывая, соглашается Лева.

— Если хочешь курс науки пройти, со мной не расставайся, — продолжает Гена, — я в школу — и ты туда же, я в клуб или магазин — и ты за мной.

— Согласен.

— Только условие: не пробуй никогда меня перегонять, не терплю ухарства.

— Как же, тебя перегонишь!..

Лесть подействовала. С самым добродушным видом Гена поставил последнее условие:

— За каждое нарушение наших правил ты мне должен пачку папирос. Будешь свидетелем, — ткнул он пальцем в сторону Николая.

— Не желаю, — резко возразил Николай и взял Леву за руку. — Охота тебе, Лева, связываться с ним?

— А тебя кто спрашивает? — грубо крикнул Гена. — Завидки берут?

— Не надо ссориться, — примирительно произнес Лева. Ему очень хотелось поехать с Геной, но неловко было оставлять Николая.

— Трогаем! — тоном приказа обратился Гена к Леве. — По главной улице промчимся, как…

— …наездники, — подсказал Лева.

— Вот именно!.. И ты за нами скачи, — кивнул Гена Николаю, — верхом на палочке, ха-ха-ха!

Если до сих пор Николай кое-как сдерживал себя, то смех Гены привел его в ярость.

— Барсук! — бросил он отрывисто. — Задавака!

— Что-что? Повтори!

Опешивший сперва, Гена присвистнул, заложил руки за спину, выпятил грудь и стал медленно приближаться к Николаю.

— В зубы хочешь?

— Гляди, как бы сам не получил.

— Только попробуй!

— Нет, ты попробуй!

Этот спор мог продолжаться и час, и два, и до самой зари, если бы не вмешательство Левы. Он понимал, что Коля прав, но в то же время так важно сохранить расположение Гены, столь еще непрочное. Поэтому он сказал как можно сочувственнее:

— Гвидон, не надо обижаться на Колю, он нечаянно сказал…

Лева пытается удержать Гену, но тот силен, легко отталкивает его и начинает медленно закатывать рукава. Тогда Лева хватает за руку Николая, оттаскивает его в сторону, с укором говорит: