На лесную дорогу они вышли шагов на пятьдесят глубже в лес от того места, где недавно свернули с нее. Дорога тут была перекопана нешироким рвом. В самом рву и сразу за ним валялось несколько искалеченных мотоциклов. Николай невольно обернулся, взглядом спрашивая Федора Ивановича, что это за ров, когда и для какой цели он выкопан.

— Иди, иди, нечего оглядываться, — махнул мастер рукой. — Я от тебя не отстану.

— А кто выкопал этот ров? — улучив минуту, все же спросил Николай.

— Кому надо было, тот и выкопал, — сухо ответил Федор Иванович. Сделав вид, что не замечает его нежелания поддерживать разговор, Николай продолжал:

— А мотоциклы немецкие, правда?.. Целая колонна их, должно быть, в засаду попала… Ров для того, чтобы переехать не могли?.. Как вы думаете?

— Так и думаю, — должен был согласиться Федор Иванович.

«Это вы… это ваша работа», — догадался вдруг Николай и, рискуя навлечь на себя недовольство Федора Ивановича, снова обратился к нему с вопросом, на который тот однажды отказался отвечать:

— В партизанах вы долго были?

То ли обстановка подействовала, то ли что иное, но Федор Иванович на этот раз ответил просто, без тени недовольства:

— Был немного… подпартизаном, как бы сказать… да и то недолго.

— А знали вы такого партизана — Илью Муромца?

Оглянись Николай в этот момент, он был бы крайне озадачен смущенным видом Федора Ивановича. Но он продолжал идти, глядя прямо перед собой и лишь слегка повернув голову, чтобы лучше слышать.

— Был, — ответил Федор Иванович, стараясь придать голосу как можно больше равнодушия, — был, говорят, и такой.

— Так это же он взорвал поезд с немецкими танками, когда наши наступали на Полоцк! Неужели не знаете?.. Если бы не Илья Муромец, может быть, еще не скоро удалось бы город освободить… А потом его отряд как налетел на отступающих фрицев, как окружил их, да со всех сторон из пулеметов!..

Николай даже раскраснелся, рассказывая это.

— Больше знаешь, чем, должно быть, сам Илья о себе, — усмехнулся Федор Иванович, уже овладевший собой. Не обращая внимания на это замечание, Николай продолжал:

— А еще до того отряд Ильи Муромца во всех деревнях вокруг Полоцка всех предателей казнил… За его голову немецкий комендант большую награду обещал. А через месяц сам тот комендант Илье и попался. Пришел к нему Илья, немцем переодетый, с собою в лес увел его…

— Враки все, — перебил Федор Иванович, — не было такого!

— Честное слово даю!.. Кого угодно спросите — все знают.

— Ну-ну, дальше сочиняй.

Они пошли рядом, и Николай продолжал:

— Встретился тогда Илья Муромец еще с одним партизаном — Дядей Петей.

— Что, что о Дяде Пете знаешь? — оживился Федор Иванович.

— Дядя Петя, говорят, большое задание от штаба имел: от Орши до Витебска все мосты в негодность приводить. Ну и попал как-то Дядя Петя в наши края с небольшим отрядом, а фашисты стали кричать, что полк, мол, прорвался. Стали они потихоньку против этого «полка» свою дивизию подтягивать… Так Дядя Петя им и дастся, ждите!

— Ну и где же тот Дядя Петя, не слыхал?

— Говорят, ранен был, да вынесли его на руках.

— Кто вынес?.. Куда?.. Когда это было? — на этот раз плохо скрывая свой беспокойный интерес, стал допытываться Федор Иванович. — Все расскажи, что знаешь.

— Да ничего больше не знаю, — должен был сознаться Николай. — А много вы фашистов у этого рва побили?

Федор Иванович не ответил. Он глядел застывшим взглядом куда-то вдаль, и когда этот взгляд однажды скользнул по лицу Николая, мальчик вдруг понял, что Федор Иванович не видит его, не замечает. Вероятно, он и дороги не замечает, и сбейся Николай сейчас с пути — он последовал бы за ним.

Николай молчал, пока не вышли из лесу.

— Пришли, — воскликнул он, когда показались станционные постройки, и тон его возгласа означал: «Дорогу я все же запомнил!»

— Пришли, — как эхо отозвался Федор Иванович, и снова наступило молчание.

В вагоне Николай выбрал отсек посвободнее, засунул мешок с грузом под скамью, заботливо усадил Федора Ивановича у окошка, опустил стекло. Всю дорогу Федор Иванович был задумчив и неразговорчив. На вокзале он отнял у Николая мешок.