Онъ опустилъ руку въ боковой карманъ и молча подалъ ей маленькій простенькій футляръ.

Она чуть не отступила отъ него при этомъ быстромъ безмолвномъ исполненіи ея воли. Она съ изумленіемъ и какъ бы даже съ обидой подняла на него глаза, и вокругъ ея маленькаго рта образовалась легкая своенравная черта, въ то время, какъ она небрежно опустила въ карманъ футляръ.

Въ эту минуту въ комнату вошелъ слуга съ подносомъ кофе. За нимъ шла мадемуазель Биркнеръ; она несла корзинку съ ягодами. Въ то же время въ сняхъ раздался громкій лай.

– Это, наконецъ, Пиратъ, тетя! – радостно закричалъ маленькій Іозе и бросился въ коридоръ. Вскор онъ вернулся, обвивъ рукою шею огромнаго дога, который почти внесъ его въ комнату. За нимъ вошелъ высокій широкоплечій негръ и остановился на порог. Онъ низко поклонился донн Мерседесъ и извинился, что такъ замшкался на вокзал вслдствіе нкоторыхъ недоразумній изъ-за собаки и остававшагося багажа.

Іозе вдругъ весь преобразился. Какъ только въ чужомъ дом раздался голосъ Пирата, и онъ радостно запрыгалъ подл него въ салон, какъ длалъ это въ семейной комнат тамъ, за далекимъ моремъ, и онъ почувствовалъ себя здсь, какъ дома.

– Ахъ, я очень безпокоился о Пират, – сказалъ онъ повидимому съ облегченнымъ сердцемъ барону Шиллингъ, который ласково гладилъ по голов прекрасное животное.

– Онъ такъ ужасно вылъ въ своемъ помщеніи, а другія лаяли, точно бшеныя, – я думалъ, что он искусаютъ другъ друга до смерти. Пиратъ очень дикъ, да будетъ теб извстно. Якъ говоритъ, – онъ указалъ при этомъ на негра, который передавалъ донн Мерседесъ какую-то принесенную имъ шкатулку, – что онъ получаетъ слишкомъ много мяса, полное блюдо. Здсь будутъ ему давать столько же, дядя? А гд его домъ? У тети Мерседесъ его домъ былъ такъ великъ, что я могъ залзать туда вмст съ нимъ.

Баронъ Шиллингъ засмялся.

– Позаботьтесь, чтобы отперли собачью конуру и постлали тамъ свжей соломы, – приказалъ онъ слуг, который при упоминаніи о полномъ блюд мяса насмшливо покосился на собаку и старался убирать свои ноги подальше всякій разъ, когда она близко подходила къ нему.

– Слушаю-съ, – отвчалъ онъ почтительно. – Но, извините, сударь, я говорю это только ради госпожи баронессы, собачья конура слишкомъ близко къ дому; Леда, которую вы изволили получить отъ графа Райнеръ, лаяла вполовину не такъ громко, какъ эта собака, а ее пришлось увести, такъ какъ госпожа баронесса не могла ее выносить.

– Какъ, и Пирата тоже выгонятъ, дядя? – вскричалъ Іозе, задыхаясь отъ ужаса.

– Съ чего ты это взялъ, мой милый? Товарищъ твоихъ игръ такъ же, какъ и ты, останется въ дом Шиллинга. Пойдемъ, устроимъ ему хорошее помщеніе у меня.

Онъ взялъ ребенка за руку, сдлалъ знакъ негру слдовать за ними и молча раскланялся съ дамами, между тмъ какъ собака съ оглушительнымъ радостнымъ лаемъ бросилась впередъ.

– Слава Богу, что это шумное страшилище убралось наконецъ отсюда, – воскликнула Люсиль и снова опустилась на кушетку. – Вроятно, это единственный пунктъ, въ которомъ я согласна съ противной срой баронессой, – сказала она своей золовк на плохомъ англійскомъ язык, чтобы не поняла бывшая здсь прислуга. – Я все время была противъ того, чтобы брать съ собой Пирата, но всякое благоразумное замчаніе оставляется безъ вниманія, когда monsieur [22] Іозе захочетъ поставить на своемъ.

Она подняла голову, покоившуюся на сложенныхъ рукахъ и окинула критическимъ взглядомъ подносъ, поданный мадемуазель Биркнеръ.

– Кофе при такой невыносимой жар? Нтъ, милая, очень благодарна! Дайте мн ванильнаго или земляничнаго мороженаго! Я совсмъ изнемогла.

Добродушная толстая экономка, у которой, по выраженію баронессы, не было ни на волосъ пониманія, очень смутилась и тщетно придумывала отвтъ.

– У васъ можетъ быть нтъ льда, – закричала Люсиль, забавляясь; она наслаждалась безпомощной миной совершенно растерявшейся женщины. – Въ такомъ случа дайте, пожалуйста, стаканъ шампанскаго.

Опять наступило минутное молчаніе. Мадемуазель Биркнеръ медленно обратилась къ слуг, который намревался было выйти изъ комнаты.

– He будете ли вы такъ любезны, Робертъ…

– Очень сожалю, – возразилъ онъ, пожимая плечами и очевидно возмущенный тмъ, что онъ въ этихъ комнатахъ долженъ откровенно признаться въ своемъ безсиліи, – госпожа баронесса…

Люсиль громко расхохоталась.

– Стаканъ свжей воды, пожалуйста, если можно!

Слуга вышелъ. Мадемуазель Биркнеръ поставила подносъ на столъ и почтительно поклонилась донн Мерседесъ, которая холодно, но вжливо поблагодарила за все, что ей было предложено. Вслдъ за тмъ экономка вышла.

Люсиль задыхалась отъ смха.

– Ха, ха, ха! Неоцненная продлка! Милйшая баронесса увезла съ собой ключъ отъ погреба!

Вдругъ она быстро приподнялась, съ выраженіемъ дикаго торжества откинула со лба локоны, охватила руками приподнятыя колни и съ минуту молча смотрла злобно сверкавшими глазами на золовку, которая безмолвно ходила быстрыми шагами взадъ и впередъ по комнат.

Эта молодая женщина, чужеземный типъ и цвтъ лица которой не допускали предположить въ ней германское происхожденіе, и которая, проворно ступая по паркету маленькими обутыми въ мягкіе башмаки ножками, перебгала отъ одной стны къ другой, напоминала стрекозу, скрывшуюся отъ бури въ перепутавшихся темныхъ втвяхъ и отчаянно старавшуюся вырваться оттуда.