— Заводчикъ Корневъ у васъ не будетъ играть?

— Кажется, что его хотятъ пригласить сыграть комическую роль въ «Что имемъ, — не хранимъ». Тамъ дв хорошія комическія роли, а у насъ только одинъ хорошій комикъ.

— Вотъ это прекрасный молодой человкъ, солидный. Любочка въ прошломъ году одинъ разъ танцовала съ нимъ въ Коммерческомъ собраніи.

— Маменька, да вы-бы хоть чаю велли подать Виталію Петровичу, заговорила Люба.

— Позвони въ колокольчикъ — подадутъ, отвчала мать сурово.

Двушка сдлала движеніе съ пуговк электрическаго звонка, но Плосковъ остановилъ ее.

— Нтъ, нтъ. Благодарю покорно. Я не хочу чаю.

— Отчего-же? Выпейте, опять какъ-то нехотя сказала Дарья Терентьевна.

— Боюсь простудиться. Напьешься горячаго, а потомъ сейчасъ выдешь на воздухъ и горло можетъ захватить. А намъ, актерамъ-любителямъ, чистый голосъ нуженъ.

— Ужъ будто такъ и нуженъ! И спектакли-то, я думаю, вовсе не нужны.

— Прекрасное, благородное развлеченіе.

— Не нахожу, чтобы оно было благородное. Извините вы меня, но, по моему, оно даже глупое.

— Чмъ-же? Чмъ-же, Дарья Терентьевна?

— Да вотъ вамъ нужно длами заниматься, хлбъ себ заработывать, а вы пустяками занимаетесь.

— Длу — время и потх — часъ. Вдь это все въ свободное отъ занятій время.

Считовка кончилась. Плосковъ началъ прощаться.

— Такъ до послзавтра, Любовь Андреевна, говорилъ онъ. — До свиданія. Дарья Терентьевна. Надюсь, что и вы пожалуете вмст съ дочкой на репетицію.

— Непремнно пріду. Должна-же я видть что у васъ за народъ эти самые актеры и что у васъ тамъ происходитъ.

Плосковъ ушелъ.

— Вотъ нахалъ-то! воскликнула Дарья Терентьевна, когда за нимъ закрылись двери.

— Зарзали вы меня, маменька, безъ ножа зарзали своею грубостью! сказала Люба, чуть не плача.

— Погоди, не то еще будетъ, ежели онъ не уймется въ своемъ нахальств.

— Да что онъ вамъ сдлалъ? Въ чемъ вы видите его нахальство?

— Какъ въ чемъ? Русскимъ языкомъ даю ему понять, что не желаю, чтобы онъ у насъ остался, а онъ все-таки остается.

Люба отвернулась и слезливо заморгала глазами.

Первая репетиція спектакля была назначена уже на сцен, въ театральномъ зал. Назначена она была вечеромъ въ 7 часовъ. Дарья Терентьевна ни за что не хотла отпустить дочь одну и похала съ ней вмст на репетицію. Когда он къ 7 часамъ явились въ театральный залъ, актеры-любители были уже вс въ сбор, хотя репетиція еще и не начиналась. Нкоторые изъ актеровъ пріхали въ залъ далеко еще до 7 часовъ. Комикъ Конинъ явился съ цлой корзиной вина и уже угощалъ товарищей. Въ темномъ, освщенномъ только пятью-шестью газовыми рожками, зал, какъ шмели, жужжали участники любительской труппы, разговаривая между собой. Вдали виднлась сцена съ освщенной рампой и съ декораціей, изображающей комнату. Когда Дарья Терентьевна и Люба вошли въ залъ, ихъ встртилъ Плосковъ и повелъ къ режиссерскому столу, за которымъ сидли офицеръ Луковкинъ и Кринкина. Около Кринкиной стоялъ гимназистъ Даниловъ,

— Только васъ и ждемъ, сказалъ Луковкинъ Люб. — Сейчасъ можемъ и начинать. Первой пьесой будемъ репетировать «Которая изъ двухъ», прибавилъ онъ и представился Дарь Терентьевн, отрекомендовавшись режиссеромъ.

— Позвольте ужъ и мн познакомиться съ вами обратилась къ матери Любы Кринкина, назвавъ себя и протягивая руку. — Я такъ полюбила вашу дочь, такъ, что она для меня теперь какъ родная. Я ее видла въ спектакл лтомъ, на маленькой домашней сцен и, по моему, она подаетъ большія надежды…

Луковкинъ захлопалъ въ ладоши.

— Участвующихъ въ комедіи «Которая изъ двухъ» прошу на сцену! крикнулъ онъ.

— Я пойду, маменька, а вы сядьте тутъ, сказала Люба.

— Хорошо, хорошо, отвчала Дарья Терентьевна, опускаясь на стулъ недалеко отъ Кринкиной и искоса разсматривая ее.

Плосковъ подалъ Люб свернутую калачикомъ руку и повелъ Любу на, сцену.

«Ну, опять прилипъ»… подумала съ неудовольствіемъ Дарья Терентьевна про Плоскова и ее всю какъ-бы передернуло.

Кром Любы на сцен появился Гуслинъ и показались двицы Бекасова и Трубачева. На суфлерской будк спиной къ зрительному залу сидлъ, суфлеръ въ шляп и съ книжкой. Рядомъ съ нимъ стоялъ Луковкинъ съ режиссерской тетрадкой. Началась репетиція. Дарья Терентьевна внимательно слдила за ней и особенно превращалась вся въ слухъ и зрніе, когда появлялась fla сцен Люба. Кринкина придвинулась къ Дарь Терентьевн и сказала:

— Какое прелестное времяпровожденіе эти любительскіе спектакли. Я буквально оживаю на сцен.

— Да. Но для молоденькихъ двушекъ то оно, знаете… стала отвчать Дарья Терентьевна и не окончила.

— А что? Вы противъ?

— Отвыкаютъ отъ дома… отъ рукъ отбиваются, ну, и въ голову имъ разныя мысли вступаютъ. Конечно, я ничего не говорю, коли хорошая компанія, а вдь есть всякіе, такіе, которые могутъ и нажужигать въ уши то, что не слдуетъ.

— О, насчетъ общества не безпокойтесь. У насъ общество на подборъ. Вы про мужскую молодежь больше?