— Однакоже, душечка…

— Позвольте, господа. О чемъ мы хлопочемъ? Зачмъ намъ «Сцена у фонтана»? Чтобы дать роль мосье Гуслину? Но вдь предполагается поставить комедію въ стихахъ «Которая изъ двухъ», гд для мосье Гуслина будетъ прелестная роль, заявилъ Плосковъ. — Ршили составить спектакль изъ легкихъ пьесъ — изъ легкихъ и составимъ.

— Противъ комедіи «Которая изъ двухъ» я ничего не имю, отвчалъ Гуслинъ.

— Не имете? Отлично. Ну, такъ вотъ-съ… Первая пьеса будетъ «Которая изъ двухъ»? Роли Кривскихъ мы раздлимъ между мадемуазель Бекасовой и мадемуазель Трубачевой, горничную потрудится сыграть мадемуазель…

Офицеръ, сказавъ это, взглянулъ на Любу.

— Любовь Андреевна Биткова, подсказалъ Плосковъ.

— Согласны, Любовь Андреевна? спросилъ офицеръ.

— Согласна. Но я не знаю, какая это роль.

— Прелестная ролька лукавой горничной и вамъ какъ разъ она будетъ по характеру. Ну-съ, такъ и запишемъ, а потомъ перейдемъ къ выбору водевилей.

Офицеръ придвинулъ къ себ чернильницу и принялся писать.

Въ это время, изъ другой комнаты вышелъ, неслышно шагая ногами въ войлочныхъ туфляхъ, сдой старикъ съ торчащими въ разныя стороны прядями волосъ на плшивой голов. Одтъ онъ былъ въ какой-то срый архалукъ, на одной изъ пуговицъ котораго вислъ замасленный шелковый кисетъ. На лбу старика были подняты круглыя серебряныя очки. Въ рук онъ держалъ трубку на короткомъ черешневомъ чубук. Посмотрвъ на присутствующихъ мутными срыми безжизненными глазами, онъ подошелъ къ столу и въ это время быль замченъ Кринкиной. Ее всю какъ-то передернуло и она спросила старика:

— Никита Васильевичъ, вамъ что надо? Вы зачмъ пришли?

— Я, матушка, насчетъ коньячку къ чаю. Глафира горничная сказала, что у васъ тутъ коньякъ есть.

— Идите, идите къ себ… Какой тутъ коньякъ! Вамъ коньяку нельзя.

— Я чуточку, для вкуса…

— И чуточку нельзя. И наконецъ вы знаете, что въ гостиной трубку курить нельзя.

Офицеръ и толстая комическая старуха привстали и стали здороваться съ старикомъ. Офицеръ, протянувъ ему руку, даже что-то заговорилъ, но Кринкина перебила его.

— Не задерживайте, пожалуста, Михаилъ Иванычъ, Никиту Васильича, не задерживайте, иначе онъ насъ прокоптитъ своей трубкой. Идите, идите, Никита Васильичъ, къ себ, повторила она приказъ. — Нельзя вамъ коньяку. Вдь вы очень хорошо знаете, что вамъ вредно.

Старикъ крякнулъ и поплелся обратно. Это былъ Кринкинъ, мужъ Ларисы Павловны, и она тотчасъ-же сказала Люб:

— Съ мужемъ моимъ, душечка, я васъ не знакомлю, потому что онъ у меня вообще большой философъ. Да и знакомь или незнакомъ — онъ все равно васъ потомъ не узнаетъ. Онъ у меня весь погруженъ въ книги.

— И въ трубку, подсказалъ гимназистъ, сидвшій рядомъ съ Кринкиной, и насмшливо улыбнулся.

— Да, и въ трубку. Страсть сколько куритъ. А трубки его я просто не выношу.

Люба промолчала. Офицеръ, покончивъ записывать распредленіе ролей первой пьесы, возгласилъ:

— Второй пьесой я предлагаю вамъ поставить водевиль «Что имемъ — не хранимъ, потерявши — плачемъ». Большинство сидящихъ здсь знаютъ этотъ водевиль…

— Знаемъ, отвчалъ комикъ Конинъ. — Мн позвольте тамъ сыграть роль отставнаго капитана Ивана Иваныча Птухова. У меня кстати и паричекъ подходящій есть.

— А я-бы, наоборотъ, предложилъ бы вамъ взять роль старика Павла Павлыча Морковкина, отвчалъ офицеръ. — Вы Морковкина, а Муза Сергевна — Матрену Марковну. Вотъ васъ комическая пара и вышла-бы. Муза Сергевна! Вы согласны? обратился онъ къ толстой комической старух.

— Да, вдь, больше некому. Отчего-же… Я сыграю… Роль хорошая.

— Роль аховая и она пройдетъ у васъ съ градомъ, съ трескомъ. Вы и Павелъ Васильичъ до слезъ насмшите публику.

— Положимъ, что у меня и для Морковкина паричекъ хорошенькій найдется, но дайте мн лучше сыграть Птухова. Мой голосъ съ хрипоткой какъ разъ для отставнаго военнаго подходитъ.

— Ахъ, милйшій Павелъ Васильичъ, да вдь Морковкина-то роль лучше. Кто-же у насъ будетъ играть Морковкина? Вы у насъ первый комикъ.

— Ну, а кто же Птухова будетъ играть? Птухова тоже роль аховая.

— Птухова я сыграю, вызвался съ конца стола бородатый блондинъ въ очкахъ, товарищъ Плоскова по банку.

— Не подходитъ. У васъ борода, а тутъ отставной военный, отвчалъ офицеръ.

— Однако вотъ вы и не отставной военный, да съ бородой.

— Я не тотъ типъ. Это надо дать прежняго отставнаго военнаго.

— И дамъ-съ, отлично дамъ. Кусокъ бороды на подбородк можно заклеить и замазать — вотъ и будутъ усы съ бакенбардами.

— Да дайте ему Морковкина сыграть, а я сыграю Птухова, стоялъ на своемъ Конинъ.

— Ну, какой же онъ Морковкинъ! Тутъ нужно со смха уморить публику.

— Да я и уморю Морковкинымъ, ежели нельзя дать мн Птухова. Я вдь комикъ.

— Милйшій мосье Гвоздевъ! Вы вдь всего только одинъ разъ и на сцен-то играли, а тутъ роль большая, роль отвтственная.

— Вовсе я не одинъ разъ игралъ, а два, даже три.