аквамаринового до темно-лазурного. Мы словно не парили, а плыли среди

кобальтовой синевы невидимых волн, покоряясь мощным воздушным пото-

кам. Непередаваемое ощущение захлестнуло меня с головой, окончательно

избавив от тревоги и волнения.

Представив себя свободной птицей, я попытался дышать полной грудью,

наслаждаясь нахлынувшими эмоциями.

Сидевший впереди меня гном, повернулся вполоборота и, подняв вверх

руку, выставил большой палец от сжатого кулака.

Я утвердительно кивнул в ответ и попытался улыбнуться. Механикус тут же

успокоился и, подавшись вперед к пилоту, стал что-то объяснять ей, указы-

вая на возникшее между облаков огромное пятно. Ти несколько раз покачала

головой, а затем резко повернула штурвал влево, заложив крутой вираж.

Небесное великолепие закружилось передо мной калейдоскопом размазан-

ных красок, заставив вцепиться в ручки переднего кресла. Меня опять стало

мутить. Еще один маневр, сопровождавшийся сильным протяжным скрипом

крыльев, окончательно выбил меня из колеи. Я уже не понимал творившийся

вокруг хоровод. Лишь подступившая к горлу тошнота и ощущение внутрен-

него дискомфорта, словно у тебя из-под ног выбили опору, завладело мной и

не отпускало до самой земли.

Приземление было более чем мягким. Не успев досчитать до десяти, я по-

чувствовал небольшую тряску, а когда открыл глаза, увидел очерченную бе-

лым следом площадку.

Сглотнув, я попытался избавиться от неприятной заложенности в ушах. По-

лучилось не сразу. «Фонарь» отъехал в сторону. Отделавшись от ремней, я

попробовал подняться, но оказалось, что ноги перестали слушаться своего

хозяина. Растеряно посмотрел наверх и увидел протянутую руку. Гном вы-

тянул меня из кабины как рыбку из реки, а потом помог спуститься с крыла.

Земля затанцевала подо мной, видимо не желая принимать обратно в свое

лоно небесного путешественника, и всячески пыталась скинуть с себя как не-

нужную вещь. Белый хвост, подставив плечо, объяснил мое состояние таки

образом:

– Это земное тяготение, адаптация после первого полета. Ничего, скоро

пройдет.

– Мне пойти с вами? – поинтересовалась Ти.

– Нет, не стоит. Мы прогуляемся вдвоем. Ты же не возражаешь, шпунт?

Я молча согласился, пытаясь угнаться за широкими, размашистыми шагами

гнома.

Огромная поляна, утопающая в невысокой густой траве напоминала забро-

шенную взлетную площадку. Кое-где виднелись покосившиеся деревянные

постройки, полуразрушенные наблюдательные вышки и остовы сгоревших

складов. И хотя в западной части еще сохранились ровные полосы, в осталь-

ных местах разметка практически исчезла и лишь проплешины на зеленом

ковре еще хранили память о массивных пыхтящих машинах.

– Его называли Кольютас, - заметив мой интерес к здешнему месту, пояснил

гном. – Лет сорок назад, здесь было не протолкнуться. Авантюристы со всего

архипелага слетались сюда, словно мухи на мед. Перегруженная площадка

едва справлялась, пытаясь принять всех желающих.

– В чем же был их интерес?

– Рифт, - коротко ответил гном и указал на дальнюю кромку леса.

Массивные кроны деревьев, склоняясь под частыми порывами восточного

ветра, напоминали ровный частокол непреодолимой преграды.

Остановившись возле высоченной сосны, гном задумчиво огляделся, словно

вспоминая куда идти дальше, почесал бороду и, подняв указательный палец,

прислушался к завыванию ветра. Я не стал ему мешать отойдя в сторону и

еще раз посмотрел на взлетную площадку, живо представив как десятки кры-

лопланов и дирижаблей выстраиваются в ряд, а сотни нагруженных носиль-

щиков вереницей тянуться к двухэтажному каменному зданию, желая поско-

рее получить разрешительные документы позволяющие вступить на террито-

рию разлома. Повернув голову, я заметил, что к наезжему тракту подползают

кареты с паровыми двигателями, возницы с радостью услуживают хорошо

одетым господам. В моем воображении на месте заброшенного городка кипе-

ла жизнь и благоденствие.