блюдательных вышек. И казалось, что из этой мышеловки не выскочить ни

одна мышь.

Рубежники взирали на нас сверху вниз, держа наготове мощные крутящиеся

пулеметы – будто мы не путешественники, а опасные повстанцы с диких

островов Лилового рифа.

Рядом с нашим дилижансом стояло еще четыре повозки – только гораздо

крупнее, а потому, и количество пассажиров в них исчислялось, по меньшей

мере, тремя дюжинами. Недовольная толпа гудела, но противиться приказам

солдат не собиралась.

Я и не представить не мог, что к островам устремилось так много горожан.

Обычно дилижансы отправлялись из Плакты редко: один, максимум два раза

в день. А тут настоящее столпотворение. Словно все кто здесь собрался, про-

сто бегут, а путешествуют на юг по своим делам.

Старший рубежник что-то недовольно выкрикнул. Двое солдат, приподняв

указательный и средний палец вверх, отдали честь и, пропустив внутрь пло-

щадки еще одну повозку, закрыли ворота.

Силуэтов в темно-зеленой военной одежде прибавилось. Следуя четким

указаниям начальства, они окружили периметр – деваться мне было некуда.

Оставалось только смиренно ждать, надеясь на предусмотрительность Юка и

удачу, посланную мне великим Икаром.

Нас построили в ряд, поставив во главе сгорбившегося под тяжестью лет

усатого возницу. Его тощее скрюченное, словно рыболовный крючок тело

покачивалось на ветру, вызывая лишь жалость, к весьма преклонному воз-

расту. Интересно сколько лет ему отмерила благородная Эверика? Сняв с

головы сильно растянутый цилиндр и пригладив растрепавшиеся редкие во-

лосы, старик покорно опустил голову. По всей видимости, для него такие

проверки были привычным делом.

Как минимум семьдесят, - выдвинул я первое предположение.

В ответ старик пошамкал беззубым ртом и подкрутил широкие, похожие на

пену седые усы.

Нет, наверное, чуть больше, - не согласился я сам собой.

Словно отреагировав на мою догадку, возница закатил глаза и тяжело

вдохнул морозный воздух. Из его легких вырвался глухой протяжный свист,

сменившийся надрывным кашлем.

– Нет, все-таки сто, - поставил я жирную точку в своих рассуждениях.

Внезапно раздался короткий приказ.

Перед нами замелькала стальные пики динтовок. Мы подравнялись в строю

и вытянули руки по швам. Я ощутил, как на лбу выступил пот, и тело кинуло

в жар. Шанс выбраться из этой передряги в моем случае равнялся нулю.

Не ведая, что нас ожидает, я осторожно коснулся дорожной пластины,

прилипшей к моей груди. Ладонь обожгло, и я едва сдержал резкую боль.

– Всем приготовить назначение! – рявкнул старший рубежник.

Пассажиры, будто превратившись в опытных солдат, вытянули вперед пла-

стины.

В начале строя появился низкорослый кранкс в огромной военной накидке.

У него на груди, как шарманка висела массивная машинерия, извергающая

странный щелкающий звук и имевшая множество рычажков, тумблеров и

датчиков.

Подойдя к столетнему вознице, кранкс волнительно покрутил что-то на

приборе – внутренности неизвестного мне аппарата откликнулись воющим

звуком, и в стеклянном окошечке началось движение. Две катушки стали од-

новременно вращаться, а расположенная между ними лента натянулась и на-

чала колебаться, будто струна.

Мне было хорошо видно все что происходит с машинерией, пока кранкс

стоял в пол-оборота. Но как только он извлек из прибора длинный шланг, с

окошечком на конце, я заметил лишь яркую вспышку, создавшую вокруг до-

рожной пластины старика лиловый кокон.

Возница заметно побледнел. И даже в свете ярких фонарей, был заметин его

нарастающий страх.

Нет, с этой процедурой он явно сталкивался впервые.

– С какой целью следуете в свободные земли? – поинтересовался стоявший

рядом с кранксом рубежник. Его длинный крючковатый нос приблизился к

старику и обнюхал того с ног до головы.

– Доставляю пассажиров, - раздался короткий ответ.