– И?

– Сорок семь секунд… - тихо добавил Гарри.

Снейп, казалось, собирался убить его прямо в этот момент.

– Отправляйся спать, немедленно - прорычал он, из последних сил сдерживаясь, чтобы не наподдать тощему наглому паршивцу. Он еще смеет над ним издеваться… Если бы не прямой приказ директора оставить Поттера у себя на лето, мигом отправил бы его домой.

– Мне вещи собирать? Завтра отправите меня к дяде?
– Гарри решил выяснить сразу, чем закончится его проступок.

Снейп с некоторым удовлетворением отметил, что в этот момент храбрость мальчишки испарилась окончательно. Именно так он и собирался поступить, но директор…

– Нет, - ответил он.
– Три дня никаких прогулок. Это, надеюсь, ясно?

– Да, сэр, - кивнул Гарри, машинально роясь в кармане и с ужасом отмечая, что медальона там нет. В других карманах было бесполезно искать - он клал его именно сюда. Профессор, явно ожидавший споров и возмущений, пожал плечами при виде спокойной реакции мальчишки. Происходило что-то непривычное.

Поднявшись наверх, Гарри стянул с себя сырую одежду, встряхнул ее над полом, но медальон так и не появился. Ладно, завтра можно будет поискать…Нет, нельзя, Снейп же запретил прогулки. Досада и злость заполнили сознание мальчика, он ударил кулаком по стене, чувствуя, что будет синяк. Три дня сидеть дома?! Когда на улице светит яркое солнце, футбольный чемпионат у старой фабрики в самом разгаре, а на берегу спрятан замечательный плот, уже совершивший первое плавание?

Гарри знал, что это неразумно - сейчас злиться на Снейпа. Во-первых, но наказал его гораздо менее строго, чем мог бы, можно сказать, мальчик легко отделался. Во-вторых, профессор и сам был сейчас достаточно зол, и стоило сдерживаться изо всех сил и не позволять гриффиндорскому безумию захватить разум и выкинуть что-то несусветно глупое.

Но на деле оказалось, что досада на себя за то, что потерял медальон, на Снейпа, за следующие три скучнейших дня и в целом на весь несправедливый мир - это слишком. Слишком много для ребенка, только-только начинающего взрослеть. Почему Снейп не объяснил, зачем ему действительно надо так рано возвращаться? Может, мальчик и согласился бы с его доводами. Именно это пренебрежение мнением Гарри и то, что Снейп по-прежнему считал его несмышленым малявкой, бесило больше всего. «Я докажу ему, что он не прав», - подумал Гарри, смутно понимая, зачем ему это, собственно, понадобилось.

Гарри в одних трусах раздраженно расхаживал по комнате из угла в угол, тихонько пиная ножки кровати и в бессилии сжимая кулаки.

– Поттер, может, тебя стоит оглушить?
– вдруг услышал он от двери. Его мучитель, оказывается, зашел в комнату и уже пару минут наблюдал за ним.

– Или ты сам успокоишься и прекратишь топать?
– вкрадчивый тон злил его так сильно, что Гарри казалось, что еще немного и он стукнет Снейпа, чтобы тот замолчал. Зачем он к нему поднялся? Насладиться, наблюдая за его беспомощностью?

Боясь ляпнуть что-то недопустимо грубое, мальчик предпочел ничего не отвечать, вместо этого торопливо залезая под холодное одеяло с головой. Через некоторое время он тихонько высунул голову и с радостью обнаружил, что Снейп ушел.

Долгое время Гарри не мог заснуть, заледеневшие ноги никак не хотели согреваться, дрожь постепенно переходила в озноб. Луна поднялась уже высоко, когда он забылся в тяжелом полусне, чувствуя холод и пустоту…

Темные фигуры в рваных балахонах кружили вокруг. Бормотание постепенно перерастало в смех, а затем в дикий безумный хохот. На тех местах, где у фигур могла располагаться голова, появились треугольные белые маски, они перемещались вверх и вниз, иногда отделяясь от тел хозяев, вели свой хоровод вплотную к тонкой фигуре мальчика. Он бежал от них как можно быстрее, но они оказались проворнее, они забегали вперед и бросались под ноги, и он спотыкался об их острые края. Ступни покрылись многочисленными порезами, и внезапно маски исчезли, перед ним осталась только одна, серебристо-белая. Пространство почернело, темнота была во много раз темнее, чем при просто закрытых глазах. Мрак прорезал ослепительно-зеленый луч и все вокруг заполнилось мерзким, сводящим с ума знакомым хохотом.

Гарри пронзительно закричал и проснулся.

Глава 8. Ложь и правда.

Гарри пронзительно закричал и проснулся. Сбросив одеяло, пытающееся, как ему казалось, придушить его, он ощутил, что воздух в комнате холодный, как в морозилке. Голова раскалывалась от боли, шрам, казалось, вот-вот взорвется. Не чувствуя тела, он поднялся на ноги и, покачиваясь, пошел к двери. Он должен был найти кого-то, найти и заставить…Заставить…Ударившись большим пальцем ноги о ножку кровати, мальчик остановился в замешательстве, не чувствуя боли. На краю сознания мелькала паническая мысль, что он сошел с ума, параллельно с мыслью о том, что он должен найти…старого друга…Гарри почти не различал предметов из-за застилающей глаза пелены, изо рта в холодный воздух вырывались клубы пара, зубы выстукивали мелкую противную дробь.

Уже как минуту стоящий на пороге Снейп пытался убедить себя, что все происходящее - сон. Из сумрачной глубины комнаты на него уставились два горящих красных глаза с тонкими, как лезвие бритвы, зрачками. То, что это Поттер, сомнений не оставалось - Снейп узнавал острые коленки и выпирающие ребра. На голове мальчишки наблюдался такой же привычный беспорядок. Поттер, как одержимый, продвинулся, шатаясь, на пару шагов вперед и остановился, сжимая кулаки.

– Поттер!… - прошептал в ужасе профессор. Липкий страх противным насекомым пополз по позвоночнику, сводя плечи в судороге - этого просто не может быть…Этот взгляд - он мог быть только одного… Одного существа, сгинувшего в небытие, как хотелось надеяться, и это существо никак не могло оказаться здесь и сейчас. Снейпу казалось, что его только что бросили в ледяной колодец, а сверху некто, коварно хихикая, потихоньку перепиливает веревку…Нет! Хватит! Не давая страху захватить контроль над телом, профессор напомнил себе, что сейчас главное - Поттер.