Гермиона берёт Рона за руку:

– Не злись. Я соглашаюсь с ним, если он действительно оказывается прав.

– Только уж очень часто это случается, - Рон вынимает пальцы из её ладони и тихо произносит: - Ты вообще теперь видишься с ним чаще, чем со мной. Что, скажешь, я и здесь ошибаюсь? А ведь мы с тобой помолвлены, Герм. Ты ещё помнишь об этом?
– голос его становится громче.

Гермиона бросает на меня беспомощный взгляд, а мне хочется оказаться где-нибудь в другом месте.

– Рон, послушай…

– Что я должен слушать?
– он обрывает её так резко, что она вздрагивает и опускает плечи вниз.
– Какой Малфой замечательный? Спасибо, уже наслушался достаточно.

– Рон, может, хватит уже?
– мне неприятно слышать, как два близких мне человека ссорятся.

Он не слышит или делает вид, что не слышит и, прищурившись, смотрит на Гермиону.

– Рон, пожалуйста, не надо. Гарри прав.

– О, да, у тебя все правы, кроме меня, разумеется!
– он словно ждал, за что можно зацепиться, чтобы продолжить выяснение отношений.
– Конечно, я всегда оказываюсь у тебя на последнем месте.

– Рон, что ты говоришь! Хватит уже!

– Что я говорю? Да правду, Герм. Что, разве не так? Разве ты всегда не считала меня тупым? Разве ты хоть раз по-настоящему оценила что-нибудь, что есть во мне?

Она молча рассматривает сложенные на коленях руки, потом медленно поднимает голову и очень тихо произносит:

– Я же согласилась выйти за тебя замуж. Это неважно?

– Замуж?
– он вдруг усмехается так нехорошо, что мне на мгновение становится жутко.
– Да, замуж… Знаешь, Герм, ты можешь сколько угодно считать меня тупым, - он жестом не даёт перебить себя, - но по-моему, ты просто мечтаешь, чтобы на моём месте оказался другой человек.

– Так, давайте действительно прекратим, это уже становится не смешно, - я пытаюсь говорить легко и непринуждённо, но внутри меня всё кипит. «Чёртов Рон!».

– Мне тоже совершенно не смешно, мне так не смешно, что рыдать хочется. Гарри, я что, такие уж нелепые вещи сейчас рассказываю? Я ведь не слепой. Это вы привыкли считать, что я замечаю что-то только с третьей попытки, да и то с помощью подсказки. Но тут даже дурак заметит.

– Рон, что ты…

Он обрывает её на полуслове:

– Да ничего, Герм, - уверенный, даже спокойный тон.

Это ужасно - видеть его таким. У меня пересыхает в горле, а Рон, словно почувствовав, что мы не в силах что-либо вымолвить, размеренно продолжает:

– Да, Герм, конечно, мне далеко до него. Он у нас красавчик, наш Малфой. Да он только руки, наверное, маникюрит по часу ежедневно - до того они холёные.

– Прекрати!
– у неё дрожит голос.
– Это…это отвратительно!

Я решительно поднимаюсь и иду к нему, это уже зашло слишком далеко. Рон наставляет на меня палочку:

– Стой, где стоишь. А лучше сядь.

Я делаю рывок вперёд, но Гермиона перехватывает меня за руку и почти силой усаживает рядом с собой.

Он продолжает, как ни в чём не бывало:

– Да, Герм, тебя можно понять - аристократическая семья, денег куры не клюют. Тут не захочешь, а влюбишься. Где я, и где Малфой. Закончит учёбу - а его уже отличная работа ждёт, даже дёргаться не надо. Папочка всё устроит. А со мной тебе, конечно, трудно будет.

Я снова вскакиваю с дивана, но Гермиона оказывается быстрее меня. Она разворачивается, чуть придвигается к нему, размахивается, и залепляет звонкую пощёчину.

Затем встаёт с дивана, отходит к камину и скрещивает руки на груди. Рон, как-то враз растерявший свой пыл, трёт рукой щёку.

– Всё сказал?
– Гермиона прищуривается.
– А теперь послушай меня, Рон Уизли. Если хочешь знать, и если тебе от этого станет легче, - она горько усмехается, - папочка для Драко ничего не устроит. Впрочем, как и мамочка. После того, как Драко поступил в университет и отказался продолжить семейные традиции, его просто-напросто лишили наследства и вышвырнули из семьи. Ему не на кого рассчитывать, кроме как на себя. Он живёт на стипендию. Он не может вернуться домой. И, между прочим, никому не плачется и не ноет, хотя ему тяжело. Ты хотя бы немного можешь себе представить - насколько ему тяжело?

Рон растерянно смотрит на меня, я молча киваю головой - да, Рон, это правда. Он переводит взгляд на Гермиону:

– Я… я не знал…

– Да что ты вообще о нём знал?! Что в университет он поступил вместо того, чтобы жениться неизвестно на ком, но из очень подходящей семьи? Что непонятно, как он будет жить через год, два, пять лет, и ради этой неизвестности он пожертвовал приличным будущим? А ты ведь понимаешь, что означает «приличное будущее» в понимании таких семей, как Малфои - золотая кредитка Гринготтса, и конечно, особняк размерами с квиддичное поле, непыльная, но весьма приятная должность где-нибудь в министерстве, семейные связи…