прежнему подходит ко всему с вопросом вместо ответа. Это то, что восхищает меня в ней, то, что должно вероятно восхищать больше всего.

В течении нескольких секунд, мы молчим, а я следую по пути своих мыслей, вращающихся снова и снова одна над другой.

– Они не могут этого сделать, говорю я.
– Они не могут стереть всех. Они не должно обладать властью, чтобы сделать это. Я делаю паузу.
– Все, о чем я могу думать, это то, что было бы намного проще, если бы мы имели дело с совершенно другими людьми, фактически способными видеть причины. Тогда мы могли бы найти баланс между защитой экспериментов и открытием себя для других возможностей.

– Может быть, мы должны импортировать новую группу ученых, Кара говорит, вздыхая.
– И отказаться от старых.

Трис кривит лицо, и касается рукой лба, словно стирая недолгую и мешающую боль.

– Нет, говорит она.
– Нам даже не нужно этого делать.

Она смотрит на меня, ее яркие глаза по-прежнему удерживают меня.

– Сыворотка памяти, говорит она.
– Алан и Мэттьюс придумали, как сделать так, чтобы сыворотка стала похожей на вирус, и тогда они смогут распылить ее на все население вместо того, чтобы делать инъекцию каждому. Так они планируют перезапустить эксперименты. Но мы сможем перезапустить их самих.

Они начала говорить быстрее, когда идея в ее голове приняла свои очертания, а ее возбуждение стало заразительным; это идея бурлила во мне словно она моя, а не ее.

Но для меня это не было решением проблемы. Было такое ощущение, что эта идея принесет новую проблему.

– Перезапустить Бюро, и перепрограммировать их без того чтобы они и дальше занимались пропагандой и без отвращения к ГП. Тогда не будет никакого риска для памяти людей в экспериментах, снова. Опасность уйдет навсегда.

Кара поднимает брови.
– А не будет ли так, что, стерев их воспоминания, мы сотрем их знания? Таким образом, делая их бесполезными?

– Не знаю. Думаю, есть какой-то способ нацелиться на воспоминания, не затрагивая ту часть мозга, где хранятся знания, в противном случае, первое поколение фракционников, не умели бы разговаривать, завязывать шнурки.
– Трис встает на ноги, - Надо спросить у Мэттьюса. Он знает, как это работает, лучше, чем я.

Я тоже встаю, пытаясь представить, что она чувствует. Лучи солнца, отражающиеся от крыльев самолета, ослепляют меня, и я не могу видеть ее лицо.

– Трис, - говорю я, - Подожди. Ты действительно хочешь стереть воспоминания целой популяции против их воли? Это то же самое, что она планируют совершить над нашими семьями и друзьями.

Я щурю глаза от солнц, пытаясь увидеть ее холодный взгляд - выражение ее лика, которое я увидел еще до того, как посмотрел на нее. На мой взгляд, она выглядит старше, чем когда-либо, строгая, жесткая. И я чувствую себя так же.

– Эти люди не имеют никакого отношения к человеческой жизни, говорит она.
– Они собираются, стереть воспоминания обо всех наших друзьях и соседях. Они ответственны за смерть большого количества людей наших старых фракций. Она обходит меня и направляясь к двери.
– Я думаю, что им повезло, что я не собираюсь убивать их.

Метью соединил руки за спиной.

– Нет-нет, сыворотка не стирает все знания человека. Думаете, мы бы создали сыворотку, после которой человек не помнил бы как ходить или говорить?
– Он качает головой.
– Она нацелена на определенные воспоминания, такие как имя, где ты родился и вырос, имя твоего первого учителя и оставляет имплицитные воспоминания - как говорить, завязывать шнурки, управлять велосипедом - нетронутыми.

– Интересно,- сказала Кара.-Это работает?

Тобиас и я обменялись взглядами. Не может даже речи быть о каком-либо диалоге между Эрудитом и тем, кто мог бы быть Эрудитом. Кара и Мэттью стоят очень близко друг к другу и чем больше они разговаривают, тем больше жестов совершают.

– Но неизбежно, что некоторые важные воспоминания сотрутся, - говорит Мэттью - Но если у нас будут записи о народных научных открытиях, мы можем обучить их этому в "туманный" период после очистки их памяти. В этот период они очень "гибкие".

Я прислонилась к стене.

– Подождите,- говорю я, -Если Бюро собирается загрузить всю сыворотку на самолеты, чтобы пустить на город-эксперимент, тогда останется ли сыворотка, чтобы использовать ее против них?

– Мы должны получить ее первыми,- сказал Мэттью.

– Менее чем за сорок восемь часов.-Кара не услышала то , что я сказала.

– После того, как вы сотрете воспоминания, не сможете ли вы запрограммировать их с новыми воспоминаниями? как все это работает?

– Мы просто переучим их. Как я уже говорил, люди, как правило, теряют ориентацию на несколько дней после того, как им стирают память, что значит, их легче контролировать, -