Шрифт:
Не думаю, что можно показать, что такое истина, — вот это истина! Но в соотношении, мне кажется, можно рассказать.
Есть какое-то другое состояние души, которое этознает, но которое этимне пользуется (современным). Есть мы, но есть и те, что жили до нас— они то живы (как будто мы присягу дали в атеизме — есть только мы). Нет, я не хочу сказать, что мы рассказываем о прошлом. Рассказывая о прошлом, они рассказывают о себе. Конечно, моя мысль элементарна. Не реставрация, не воспоминание о прошлой жизни.
Не надо подмигивать и расшифровывать экспозицию. Не надо знать все. Знать больше, чем значит слово (вкладывать в него больше смысла, чем оно имеет). Мхатовцы искали в слове весьсмысл! Непонятное должно остаться непонятным, потом станет понятным.
31 октября 1990 г.
«Чайка».
Для того чтобы открыть поведение Треплева, нужно ответить на один вопрос — разные темы (говоря о всех) или одна и та же? Ответ о действии не отвечает о том, как распределены слова. Действие — одно, слова — другое.
Медведенко—Маша—диалог встречный. Сорин—Треплев не встречный диалог. Этот диалог — монолог Треплева, которому аккомпанирует монолог Сорина. Тема театра: я — театр, мать — театр, Нина — театр и т. д. Никуда нельзя уйти из атмосферы театрального.
I ноября 1990 г.
Если вы пытаетесь догадаться о том, что вневас (а только в пьесе), то вы не репетируете. Мы тогда находимся в литературном семинаре, ориентированном в сторону драмы. Мы должны заниматься другой практикой. Отклик, который случится внутривас от текста, — и начиная с себяначинаете разматывать, считывать. Это уже приближается к репетиции. Т. е. вы совершаете эмоциональный процесс и строите некоторый план.
1. Выход на площадку
2. Уточнение
3. Повтор
1. Взаимоотношения с текстом
2. Договор с партнером
3. Площадка и т. д.
2 ноября 1990 г.
Природа русской культуры, культуры философствования, культуры умных бесед. Это было, это будет всегда. Самое сложное — какое-то знание внутри, которое можно выразить любымисловами. Как понятие отражается в действии, в словах. С этого начинается импровизация. Это признак свободы.
Войницкому (1-я сцена) — удерживать все идеи российской интеллигенции, которые превратили обычное слово «любить» в долг,в обязанность, в гражданское чувство.
3 ноября 1990 г.
Ну... вот... беда случилась со мной. Наконец-то. 6-го ноября сильное головокружение неожиданное, потеря сознания и т. д. Слава богу, случилось это дома. Хотя один... помочь некому. Не мог дойти до телефона, вызвать «скорую». Долежал до утра на диване, «летал» в космосе. Утром сумел вызвать «скорую». Они что-то такое укололи, сказали лежать, вызвать врача после праздников (у них все еще праздники). Вроде из-за радикулита кора головного мозга не получает достаточного питания и прочее, и от того головокружения.
Вызывал врача из поликлиники. Одного, потом другого.
Пью какие-то лекарства... «стугерон», еще что-то... обещают консультацию хорошего терапевта. Лежу. Уже неделю лежу... Немного легче. Могу смотреть телевизор. Читать еще не могу. Идиотское положение. Господи...
Поездка в Ленинград срывается. Да что теперь поездка... Выкарабкаться бы из этой ямы. Сегодня уже совсем неплохо себя чувствую... Вот, даже писать могу, чем сразу и воспользовался. Толик Кригмонт был сегодня у меня в гостях (проездом в Ленинград). Ему понравился мой дом. Поужинали (без выпивки!).
Ночь с 12-го на 13 ноября 1990 г. Москва
Очухиваюсь. Долго на этот раз. Наши в Ленинграде, пожинают славу. Белкин звонил, счастливый.
Я дома целыми днями. Копаюсь в бумагах и проч. Понял, мне очень нравится сидеть дома. Вот уже сколько дней не устаю, сижу дома с радостью, с удовольствием... Уже воспринимаю свое ореховское жилище как дом.
20 ноября 1990 г.
«Чайка». Четыре парные сцены. Маша—Медведенко; Сорин—Треплев; Треплев—Нина; Полина Аркадьевна—Дорн. Одна массовая: Аркадина, Сорин, Тригорин, Шамраев, Медведенко, Маша.
И театр — (!). (1-й концерт для фортепиано, Чайковский.) Страдающая, стоящая в кустах (образ Полины Аркадьевны) и равнодушный, сидящий на террасе Дорн.
Любить в наше время актеров — нормально — идеализм (Дорн). Страсть! И никакого «идеализма» — вывод Полины Аркадьевны. Комическая тонкость в том, что доктор сидит на сырой террасе.
Она меньше страдает от того, что он прикован вниманием к Аркадиной, чем от того, что он прикован к ней в сырую погоду. Он не щадит себя!(Потому что всякий мужчина не щадит себя, когда перед ним актриса.) Он не щадит себя!!!