Стихотворения и поэмы в 2-х т. Т. I
вернуться

Андреев Вадим Леонович
Шрифт:

3. «Крутясь, взлетит бадья, и плеском плоским…»

Крутясь, взлетит бадья, и плеском плоским Наполнится слепая тишина, И каждый звук легчайшим отголоском Повторит черная и влажная стена. В лицо пахнет разбуженная свежесть, И солнечные зайчики вразлет, Как стая бабочек, резвясь и нежась, Вспорхнут над бархатом зеленых вод. Но вот умолкнет шум, опять настанет В разбуженном колодце тишина. С последней, запоздавшей каплей канет В небытие — короткая волна. А там, вверху, где ивовые лозы Стоят у края черной борозды, Как лепестки осыпавшейся розы, Сверкают пятна пролитой воды. [1939]

Перед грозой («Стоят стога на рыже-сером поле…») [86]

Стоят стога на рыже-сером поле. Чуть тронут золотом далекий лес. Большое солнце в дымном ореоле Уходит в ночь с измученных небес. Над мутным краем выжженной равнины Ползет тяжелая лавина туч. Огнем одеты дымные вершины И белым бархатом — отроги круч. Вдали гроза внезапно всколыхнула Неповоротливую тишину, И звуки круглые глухого гула В незримую скатились глубину. Чем мглистей и душнее воздух дольний, Чем глубже в мрак уходит свет дневной, Тем ярче блеск розовооких молний Над дымной, потрясенною землей. [1939]

86

Перед грозой — Э; 3, 1966, № 1; HP.

«Здесь пахнет сыростью, грибами…» [87]

Анне Присмановой

Здесь пахнет сыростью, грибами И застывающей смолой, И, точно коврик кружевной, Лежит меж черными корнями Мох — серебристо-голубой. Как высоки большие ели! Как недоступны небеса, Как осторожны голоса — Здесь даже краски не посмели Обжечь осенние леса. И только в глубине ложбины, Одна, в безмолвии лесном, Сквозь темно-серый бурелом Узорчатая ветвь рябины Пурпурным светится огнем. [1947]

87

«Здесь пахнет сыростью, грибами…» — Э; З, 1966, № 1; НР.

«Уже сошел с лица полдневный жар…» [88]

Уже сошел с лица полдневный жар, Уже открылся вечер предо мною, Уже струится серебристый пар По волосам — кудрявой сединою. От сердца, как от тополя, легла На землю тень с таким очарованьем, Что от ее прохладного крыла Повеяло — уже ночным дыханьем. Все стало призрачным и голубым — Поля и серая в полях дорога, И медленно встающий нежный дым Над темною излучиною лога. Я в этом мире странном отражен, Пленен его прозрачной немотою, И я уже не я, я новый, — он — Стою, один, пред правдою ночною. [1939,1940]

88

«Уже сошел с лица полдневный жар…» — Э; З, 1966, № 1; PV; HP.

«С таким печальным восклицаньем…» [89]

С таким печальным восклицаньем Усталый поезд отошел, Что стал вокзал — воспоминаньем, Пронзительным очарованьем Того, что я на миг обрел. Стучат колеса так тревожно, Так жизнь покоится в тени, С такою лаской осторожной, Неповторимой, невозможной Горят вокзальные огни, Что я стою обезоружен, Смотрю, как будто сам не свой, На нежную дугу жемчужин На персях ночи голубой. [1947]

89

«С таким печальным восклицаньем…» — Э; НР.

«Пурпурное зарево медленно гаснет…» [90]

Пурпурное зарево медленно гаснет. Над самой землею горит золотистая нить. В сереющем поле кузнечики звонко и страстно Стараются шелест ночной заглушить. Но с каждым мгновеньем все шире, все глуше Томительный шорох и шепот встревоженных снов, И скоро до самого сердца он будет разрушен Наш видимый мир — о, до самых основ. И только вверху, над печальной землею, Над душами тех, кто тоскует и плачет в тени, Огромные звезды лазурные очи откроют, Но нашей земли не увидят они. [1947]

90

«Пурпурное зарево медленно гаснет…» — Э.

«Когда весна хрустальными перстами…» [91]

Когда весна хрустальными перстами Ласкает посеревшие снега И с крыш капель — все звонче и упрямей Тяжелые роняет жемчуга, И запахом, и одурью навоза Весь воздух пьян, и вновь земля Из-под темно-лиловых лап мороза Освобождает влажные поля, И в серый покосившийся скворечник Опять жильцы вернулись на постой, И лес звенит такою тягой вешней, Таким сиянием, такой весной, Что только бы дышать — не надышаться, Что только б слушать, как лучится свет, Как вместе с светом начинает излучаться Все то, чему названья даже нет. [1947,1948]

91

«Когда весна хрустальными перстами…» — Э.

«Утомительный зной не остыл…» [92]

Утомительный зной не остыл, И еще не пахнуло прохладой. Полумесяц, качаясь, поплыл Поплавком над оградою сада. Точно окунь, блеснула звезда, Призрак мыши летучей метнулся И мгновенно исчез без следа, Только воздух едва колыхнулся. За высокой садовой стеной Пробежали, толкаясь, солдаты, И запахло во мгле голубой Сапогами и розовой мятой. И внезапно вздохнула гармонь, И с такою тоскою бескрайней Этой песни зажегся огонь, Ослепительный, нежный и тайный, Будто небо расплавилось вдруг, Будто тенью зарницы бегучей Озарил этот огненный звук Нашу землю и дымные тучи. [1947,1948]

92

«Утомительный зной не остыл…» — Э.