Стихотворения и поэмы в 2-х томах. Т. II
вернуться

Андреев Вадим Леонович
Шрифт:

«В моей руке легка сухая горсть земли…»

В моей руке легка сухая горсть земли, Но все же слышен смерти пыльный запах… А облако над головой моей, вдали, Бежит по синеве на белых лапах. Оно глядит и видит сверху тень свою, Летящую по золотому краю, И запрокинутую голову мою, Которую к нему я поднимаю, И знает облако, что, ослабев в борьбе С природою, ее все тайны вызнав, Я молча покорюсь моей судьбе И стану прахом, микроорганизмом, Тем самым прахом, тою пыльною землей, Которая, теплом моей руки согрета, Увидит небо, захлебнется синевой, В себе самой найдя источник света.

«Собака не знает, что смертным…»

Собака не знает, что смертным Душа ее телом прикрыта, И дождик не знает, что ветром Его оторвет от зенита… …………………………………. Стоят часовые на страже У нашего смертного ложа — Но как человеку расскажешь, Но как человеку поможешь, — Холодного пота томленье, Бессилье земного незнанья И горечь… и вдруг — изумленье Убийственного очарованья, Того, что откроется после, Того одиночества смерти, Которое мыслью слепою Нельзя ни узнать, ни проверить.

«Душа беспамятна. Она не знает…»

Душа беспамятна. Она не знает Того, что было с ней. Лишь настоящим Она живет, горит, изнемогая, Огнем бездымным и блестящим. Как вспышка молнии, как магний белый, Сквозь хаос прорываясь дивным светом, Она летит над нашим смертным телом Земле несопричастною кометой. Но иногда за выспренностью слов, За ломоносовским высоким стилем Ты вправду видишь очерк берегов, Которых больше нет — и все же — были. И, вглядываясь пристально, во мгле Вдруг различаешь ты почти с испугом Обыкновенный вечер на земле, Неторопливую прогулку с другом И несколько совсем случайных фраз О том, что вечер пуст и странен, Что вот опять, уже в который раз, О смерти думаешь… И вдруг в тумане Нечаянный и резкий хруст сучка Из-под ноги неуловимо брызнет, И этот звук, как искра у виска, Напомнит свет давно минувшей жизни.

«Ты все же думаешь, что дважды два четыре?..»

Ты все же думаешь, что дважды два четыре? Что логике любовь подчинена? Что мы живем с тобой и дышим в мире, Где за волной бежит такая же волна? Вода, увы, не утолит сердечной жажды. Гармонию, как червь, подточит шум, И то же слово, сказанное дважды, Всегда переиначит расторопный ум. 1948–1956

Жалость («Возьмешь иное слово, а оно…»)

Возьмешь иное слово, а оно, Как теплый воробьеныш, затрепещет В твоей руке, замрет, — еще одно Движение, и вот — уже темно Вокруг, и ширится во мгле пятно Безмолвия, упрямо и зловеще. О если б сохранили пальцы след Живого, словно летний дождь, дыханья, Чтоб в дни преодоленных нами бед, В часы восторга, славы и побед, Мы помнили, что в мире нашем нет Пронзительней воспоминанья. 1967

«Вкруг проруби снежком присыпано слегка…» [19]

Вкруг проруби снежком присыпано слегка. Среди кристалликов разнообразных Петляет клинописная строка Меж прочих строчек, с нею не согласных. Воронью путанную мысль сравнить нельзя Ни с заячьим подскоком прытким, Ни с волчьею строкой, ведущею в поля, Ни с воробьиным стершимся петитом. На глиняном необожженном кирпиче Своих богов прославил сумериец, И до сих пор на клинописных матрицах хранится Не звук, но смысл его речей. Тот сумериец стал песком и глиной, Стал прахом, как и всякий человек, А мы, пройдя веков и горы и низины, Бесстрашно входим в мир его библиотек. Но вот — каким вороньим божествам Посвящена в снегу петляющая строчка? Как нам проникнуть в тайну естества И не расстаться с нашей оболочкой? 1970

19

«Вкруг проруби снежком присыпано слегка…» — HP.

«Солнце зашло…»

Солнце зашло. В полумраке лежит Иудея. Изнемогая от звезд, Глухо вздыхает ночная вода. Ночь как стекло. Чуть мерцая, на камнях белеет Тонкая кромка соленого льда. Ветер принес На мгновенье дыханье ночное, Запах пустыни и трав, Облако тысячелетнего сна, — И под откос, Точно камни на дно голубое, Падает взрывов тяжелых волна. Время вдали, Как верблюд, по пустыне шагает, На серебристом песке Ветер слепые заносит следы. Горстью земли И песка станет сердце. Кто знает, — Может быть, каплей соленой воды. 1948–1952

Рыбы в аквариуме («Осколок подводного мира…»)

Осколок подводного мира, Прозрачный, серебряный шар. Какая у рыб непонятная лира! Как непохожа на нашу душа! Ты плавные видишь движенья, Магический блеск чешуи, Ты слышишь подводное пенье, Обаянье холодной струи, И с ритмом беззвучным встречаясь, С дыханьем неслышной строки, Ты чувствуешь, как за плечами Золотые растут плавники.