Стихотворения и поэмы в 2-х томах. Т. II
вернуться

Андреев Вадим Леонович
Шрифт:

«Ясен мир, ясна природа…»

Ясен мир, ясна природа. Высока и глубока Золотого небосвода Неподвижная рука. И в протянутые руки Осыпает звонкий лес Листья вязов, точно звуки, Точно капельки небес. И в душе небесных листьев Расстилается узор — Золотистый, чистый, чистый, Солнцем вышитый ковер. 1947

«О, если б я вполне очистить мог…»

О, если б я вполне очистить мог От красок чувственных поля и рощи, Среди житейских, ветреных тревог Я стал бы и бедней и много проще. И слух замкнув, в слепую тишину Я сердцем бы, как в воду, погрузился, И сам в себя, в ночную глубину, Как блудный сын, я возвратился. И жизнь вполне осмелившись забыть, Я б все же жил, телесному не внемля, — Тогда, — тогда впервые, может быть, Я б ощутил мою родную землю. 1947

*** (1–3)

Н.А. Бердяеву

1. «Проходит вдоль просеки осень…»

Проходит вдоль просеки осень. Кусты на опушке сквозят. Упрямо, протяжно-несносно Вороны на поле кричат. И карканьем черным одетый Закат догорает в реке, И желтым рассеянным светом Покрылись поля вдалеке, И медленно дымная стужа Дозором проходит в полях, Канавы и пашни и лужи Сжимая в стеклянных тисках.

2. «На дно застывающих борозд…»

На дно застывающих борозд, В молчанье осенней земли, Под зубья трехгранные борон Бессмертные зерна легли. Пшеничные желтые звезды Горят в черноземной ночи, И летом расплавленный воздух Пронзят золотые лучи. Колосья — сияние жатвы! Готово зерно умереть, Чтоб снова упрямый оратай Мог жить, и работать и петь.

3. «Россия — осеннее небо…»

Россия — осеннее небо, Вороний, свинцовый закат, — Умри, — будет огненным хлебом И звездами будет богат На ниве трудившийся пахарь, Чья кровью покрыта ладонь, Кто верил, что в смерти и в прахе Опять возродится огонь. Россия — в Господнем овине Снопы обмолотят, и вновь Взойдет в Европейской пустыне Твоя обреченная кровь. 1947

«Как пчела, запустив хоботок…»

Как пчела, запустив хоботок В благовонную чашечку розы, Собирает таинственный сок, Золотые, цветочные слезы, Так и я, приоткрыв лепестки, В глубине ослепительной слова Собираю для каждой строки Излученье певучей основы. И в метрических сотах стихов, В застывающих капельках меда Сохраняет слияние слов Отраженную сердцем природу. 1947

«По болотам растет березняк…»

По болотам растет березняк, Низкорослые ели и сосны. Осыпает глухой буерак Звонким золотом щедрая осень. Темно-красный брусничный загар Покрывает далекую кручу, И в пруду, как стеклянный пожар, Полыхают пурпурные тучи. Слышит сердце сквозь тысячи верст, Как кричат журавли на закате, Как трещит, разгораясь, костер, Точно зверь в полумраке пернатом. 1947

«Изваяна таинственная чаша…»

Изваяна таинственная чаша Ночных небес не Божею рукой, И все ж не может быть ясней и краше Вот этой выси темно-голубой. Я чувствую, как в ней неотвратимо И сладостно весь истлеваю я, Как растворяется прохладным дымом Земная, жадная любовь моя, Как все, что мне казалось безобразным, Как даже боль становится — ничем, Как перед этим ледяным соблазном Я одинок и гол, и нищ, и нем. О, эта ночь! Она мне только снится. Не я, но жизнь моя в ее руке. Бессмертная душа не может раствориться, Как горсть земли, в струящейся реке. 1947