Стихотворения и поэмы в 2-х томах. Т. II
вернуться

Андреев Вадим Леонович
Шрифт:

ГРОЗА НАД МАШУКОМ (1–3) [29]

1. «Гроза над Машуком, и в черной катастрофе…»

Гроза над Машуком, и в черной катастрофе Столкнулись туч разорванные строфы, И молнии, полнеба светом озарив, Катились в грохоте внезапных рифм, Со всей природой связаны и слитны Кружились в воздухе осколки ритма, Но в мраке даже струи ливня не смогли Его, хотя б на миг, поднять с земли.

29

Гроза над Машуком (1–3) — HP.

2. «Мартынов опустил граненый, длинный…»

Мартынов опустил граненый, длинный, Как будто совестью набрякший пистолет. Прощенья нет, спасенья нет и нет: Живым не выйдет он из той долины, — И сколько лет потом, слепой мертвец, Он будет вспоминать тот исступленный ливень И рваных молний розовые бивни, И не его, а только свой конец!

3. «Гудел и пел, как в улье, в смертном теле…»

Гудел и пел, как в улье, в смертном теле Несозданных стихов пчелиный рой В тот миг, когда навылет был прострелен Поэзии надвременный герой. В запекшуюся дырочку от пули Все вырвались стихи — под ливень, в мрак, — И стала с той поры огромным ульем Бессмертная кавказская гора. Прислушайся, о, сколько новых песен, О, сколько новых лермонтовских строк Слетят, как пчелы, к нам из поднебесья, Когда тому наступит тайный срок! 1966

Корень («Не ходит дерево. Оно…»)

Не ходит дерево. Оно Растет в том месте, где упало Покорное ветрам зерно. Здесь корня розовое жало Свой первый совершило труд. Меж скал, в таинственный сосуд Расщелины проник язык березы. Он влагу пьет, и возникает ствол, И кормят каменные слезы Того, кто в недрах их обрел. Березу солнечное пламя Зовет под купол голубой, И время нежными руками Ее подъемлет над землей, Но дереву добыть не просто Воды для жизни и для роста — Недаром облачком медали Шуршащие на ней растут. О, если б только люди знали Какой березе нужен труд, С каким упорством должен корень Раздвинуть скалы и в щели, Разъятой им на косогоре, Найти щепоточку земли. Какая сила в корне змеевидном, Какою волею завидной Он в поисках воды ведом! Неведомый водоискатель, Всю жизнь в земле, всю жизнь ползком — Березы ласковой создатель! 1966

«С вершины к вершине, по острым вершинам…»

С вершины к вершине, по острым вершинам, Над угольным лесом почти невесомо Полночное солнце скользит. Прозрачное облако огненным дымом Касается крыши уснувшего дома И церковь в Кижах серебрит. На севере, здесь, соловьев не бывает, Но явственней шелест и ласковый шорох: В бессонном болоте трава Цветет, точно рыбы, плеснув, возникают Над розовым озером в зыбких просторах Всплывающие острова. И белая ночь раздражающей негой Пронизана так, что душа поневоле С душою ночной заодно Трепещет и бьется, и дышит Онегой И хвойной настойкой, и небом, и полем, Языческим крепким вином, — Всем этим прекрасным и светлым наследством: Узором наличников, серою дранкой, Святым серебром куполов, Бессмертным, и ночью не гаснущим детством, Звенящим над росной грибною полянкой Славянскою музыкой слов… 1967

Афродита («Еще в невинности первоначальной…»)

Еще в невинности первоначальной Жила земля, еще морской простор Не изменял своей души хрустальной И бурь не знал, еще отроги гор С лучистым краем небосвода В одно сливала солнечная мгла, Когда нетерпеливая природа Тебя из легкой пены создала, И ты, как светлый взрыв очарованья, Священною одета наготой, — Морской воды и неба сочетанье — Возникла в раковине золотой. …И стала жизнью жизнь, гроза грозою, И молнией — огонь, и болью — свет, И стало нам доступно все земное И то, чему названья в мире нет. В тот грозный миг все то, что было скрыто, Открылось нам — и вот живет в крови Рожденное бессмертной Афродитой Слиянье ветра, боли и любви. 1967

«Беспамятному жить легко и просто…» [30]

Вновь не забудусь я: вполне упоевает Нас только первая любовь.

Е. Баратынский

Беспамятному жить легко и просто: Его, как без грузила поплавок, Несет, несет до самого погоста Теченье иль случайный ветерок. И жизнь его не станет полновесной — Что ждать от «завтра», если нет «вчера»? Он не костер, он только дым древесный, Оторванный ветрами от костра. Нас память соком прежних дней питает И старит нас, и обновляет вновь Ведь сказано: вполне упоевает Нас только первая любовь. Ничто, ничто не должно быть забыто. Пускай вонзится в землю острие, И вдруг — из-под тяжелой глыбы быта — Забьет источник — наше бытие. 1967

30

«Беспамятному жить легко и просто…» — З,1983, № 1.

«С тех пор, как вырубили лес…» [31]

С тех пор, как вырубили лес, И лишь по склонам гор растут дубы и кедры, Вода ушла во тьму, в ночные недра, Прочь от обугленных небес. От сухости стал хрупким воздух, Горчит насыщенная зноем тишина, И по ночам бездомная луна Стирает с неба злые звезды. Идти зверью на водопой — Куда? Давно иссяк последний омут, Лишь только сухокрылым насекомым Доступен этот желтый зной, Да паукам — они в колодцах Пустых свой серый занавес упрямо ткут, И сквозь него течет горячий жгут Лучей расплавленного солнца. На край надвинулась беда С тех дней, как срублены деревья-старожилы, И больше не течет в незримых жилах Святая кровь земли — вода. 1967

31

«С тех пор, как вырубили лес…» — HP.