Стихотворения и поэмы в 2-х томах. Т. II
вернуться

Андреев Вадим Леонович
Шрифт:

Война («Когда она придет и мы, толпой…»)

Когда она придет и мы, толпой, Как смерды, раболепствуя и ластясь, Презрим во имя родины чужой Родной земли земное счастье, О как тогда, наперекор стыду, Позором мишуры и славы черной Мы будем чваниться — на поводу У нашей ненависти вздорной. 1933

«Синий ветер над темным заливом…»

Синий ветер над темным заливом, Бьются волны о красный песок, И табун облаков белогривый Улетает туда — на восток. Кто бы думал, что годы скитаний Никогда не окончатся, — нет, — Что в чужом и пустом океане Затеряется огненный след, Что отчалив от дымной отчизны, Нам обратно путей не найти, Что страшнее и смерти и жизни Бесполезно гореть и цвести. 1934

Стихи о России (1–5)

1. «В огромном пространстве разлуки…»

В огромном пространстве разлуки, Огромном — без края и дна — Сгорают летящие звуки И цепкая жжет тишина. Вот так вот — в полуденном зное Над маками, в огненной ржи Взлетают в пространство пустое И падают камнем стрижи. И все же сквозь поле молчанья, В белесой и злой тишине, Я слышу родное дыханье И голос, приснившийся мне.

2. «Ты там живешь — в чужой стране…»

Ты там живешь — в чужой стране, Тебя клеймят чужие руки, Но по ночам ты снишься мне Сквозь дым и прах земной разлуки. Тобою дышит тишина, Тобою небо просветлело, Но ты не мне обручена: Мы только призраки без тела. Чуть шелестит бессонный лес, В степи кочует ветер темный, И край разорванных небес Зажег во тьме закат огромный, И желтый луч скользит змеей Над каменной оградой сада… Душа озарена тобой… О нет, мне ничего не надо! Мир без тебя суров и пуст, Сон без тебя, — но нет, мне снится Огонь твоих прозрачных уст И синих глаз твоих зарницы.

3. «Меж нами — просторные версты…»

Меж нами — просторные версты, Гудки паровозов, леса, Но те же над нами простерты Ночные, без звезд, небеса. Меж нами житейских волнений Вседневная, плоская страсть, Но наших бездымных горений Незыблема светлая власть. И чем недоступней свиданье, Чем жизнь и грубее и злей, Тем ярче и слаще слиянье Беззвучных и тайных огней.

4. «В моем окне опять струится…»

В моем окне опять струится И ластится ночная мгла, Опять меня ночная птица Коснулась краешком крыла. Неуловимо все и бренно. Пройдут еще века, века, Но ты, как прежде, незабвенна, Но ты, как прежде, далека. Тебя я к жизни не ревную И только свято берегу Твою прозрачную, земную Тень на растаявшем снегу. Что может быть еще нетленней, Что может быть еще нежней, Для чуждых взоров сокровенней И для моей любви больней? Иному сердцу нет пощады, Иной любви свершенья нет. Опять горит в деревьях сада Тобою занесенный свет.

5. «Я вышел в холодное поле…»

Я вышел в холодное поле. Змеилась в траве колея. На что мне бесцельная воля, Безлюбая воля моя? Не мне полевыми цветами Идти за тобою, не мне. Тревожно закатное пламя Сияет в глухой вышине. И только вдоль жизни и смерти Твой голос прозрачный звенит, Как белая ласточка чертит, В огне, не сгорая, горит. 1934

«Что ж делать? Фабричное небо…» [13]

…На голос невидимой пери…

М. Лермонтов

Что ж делать? Фабричное небо, Твоя пролетарская стать, Поля без надежды и хлеба, Что ж делать, — не будем мечтать. Вдоль пыльной и желтой дороги Протянутся скоро возы Навстречу японской тревоге, Сквозь пламя сибирской грозы. Но там, на краю океана, Твою обнаженную грудь Холодные волны тумана Не смогут теперь захлестнуть. И ты сквозь таежное пламя, Сквозь вьюгу сибирской зимы Воздвигнешь кровавое знамя И новые стены тюрьмы. И все же, как жить нам и верить, И как без тебя нам гореть? На голос невидимой пери Мы тоже придем — умереть. 1934

13

«Что ж делать? Фабричное небо…» — в БТ последнее четверостишие читается:

И все же, как жить мне и верить, И как без тебя мне гореть? На голос невидимой пери Я тоже приду — умереть.