Затем из того же обстоятельства вытекает постоянная опасность, что аргументы, сами по себе правильные, могут быть использованы неправильно. Кто же различает или даже смешивает обе эти проблемы и на основании совместного их исследования делает общий вывод, тот легко будет смешивать обе группы аргументов, и каждый из них будет, таким образом, оказывать влияние на совместное решение обеих проблем. Иными словами, такой исследователь будет судить о причинах появления процента, руководствуясь соображениями целесообразности, что безусловно вредно, а о желательности существования процента будет судить, руководствуясь непосредственно чисто теоретическими соображениями, что иногда тоже может оказаться вредным. Так, например, при смешении обеих проблем легко может случиться, что кто-либо, видя, что существование процента оказывает благотворное влияние на национальное производство, будет всего более склонен согласиться с теорией, усматривающей причину процента в производительной силе капитала; или может случиться, что кто-либо, пришедший к теоретическому убеждению, что процент обязан своим происхождением вычету из заработной платы, обусловленному борьбой между капиталом и трудом, будет осуждать существование процента только на основании этого без дальнейших рассуждений и требовать совершенного уничтожения процента. Однако первое так же необоснованно, как и второе. То обстоятельство, оказывает ли существование процента полезное или вредное влияние на народнохозяйственное производство, не имеет абсолютно ничего общего с вопросом, почему процент существует, а определение источника процента не может само по себе разрешить вопрос, должен ли процент быть сохранен или уничтожен. Какой бы ни был источник процента, будь он даже довольно сомнительной чистоты, — мы можем высказаться за уничтожение процента только постольку, поскольку это требуется интересами народного блага.

Необходимость различать обе эти по существу различные проблемы в научном исследовании многими авторами оставлялась без внимания. Несмотря на то что это обстоятельство служило источником многих ошибок, недоразумений и предрассудков, мы едва ли имеем право быть им недовольными: практическая проблема процента служила причиной введения в научное исследование теоретической проблемы. Правда, вследствие тесной связи обеих проблем теоретическая проблема должна была исследоваться при обстоятельствах, которые не были благоприятны для выяснения истины; но не будь указанной связи, проблема эта не была бы совершенно поставлена очень многими даровитыми авторами. Тем важнее поэтому воспользоваться для будущего такими опытами прошлого.

Я преднамеренно ограничиваю свою задачу и желал бы дать на последующих страницах критическую историю теоретической проблемы процента. Я постараюсь изобразить в историческом развитии различные научные попытки объяснения сущности и происхождения процента и подвергнуть критическому исследованию правильность различных взглядов по этому вопросу. Суждения же о том, справедлив ли, полезен и законен процент, я буду вводить в круг моего изложения лишь постольку, поскольку это будет необходимо для того, чтобы извлечь находящееся в таких суждениях теоретическое ядро.

Несмотря на это самоограничение, я не буду ощущать недостатка в материале для моей критической истории — ни для истории, ни для критики. Дело в том, что по вопросу о проценте накопилась литература, объемы которой достигли лишь немногие отдельные ветви национальной экономии, а разнообразия проявившихся точек зрения — ни одна. Не одна, не две и не три, а добрая дюжина теорий процента служат лучшим доказательством того усердия, с которым экономисты обращались к исследованию этой замечательной проблемы.

Были ли эти попытки удачны — вот вопрос, который небезосновательно может возбудить сомнение: дело в том, что из всех многочисленных точек зрения, которые обнаружились по поводу сущности и происхождения процента на капитал, ни одна не была принята всеми. Несмотря на то что каждая из этих точек зрения, естественно, казалась вполне убедительной известному, иногда большему, иногда меньшему кругу лиц, все же ни одна из них не была настолько убедительна, чтобы быть принятой всеми. Но и те теории, которые смогли привлечь на свою сторону только незначительное меньшинство, оказались достаточно живучими, чтобы не позволить себя совершенно вытеснить. И благодаря этому современное состояние теорий процента на капитал представляет собой пеструю картину всевозможных мнений, из которых ни одно не в состоянии победить других, и ни одно не признает себя побежденным, но уже сама многочисленность которых свидетельствует беспристрастному человеку, какая масса ошибок должна по необходимости заключаться в них.

Быть может, мне будет суждено следующими страницами хоть на несколько шагов подвинуть вперед дело объединения научных мнений в этой области, от которого теперь мы еще очень далеки.

Прежде чем приступить к моей задаче, я должен предварительно вкратце ознакомить читателей с некоторыми понятиями и терминами, которыми я неоднократно буду пользоваться в дальнейшем изложении.

Из многих значений, которые придают слову «капитал» в столь, к сожалению, неодинаковой терминологии нашей науки, я буду придерживаться в области моего критического исследования того значения, согласно которому капитал означает совокупность произведенных человеком средств производства, т. е. совокупность благ, возникших вследствие предыдущего производства и долженствующих притом служить не для непосредственного потребления, а для производства новых благ. Вне понятия капитала стоят поэтому для нас предметы непосредственного потребления, с одной стороны, и вся (не произведенная человеком) земля — с другой.

Приведу пока несколько соображений в пользу целесообразности именно такого понимания термина «капитал». Во-первых, при таком понимании я остаюсь в согласии с обычным словоупотреблением, по крайней мере относительно большинства авторов, взгляды которых я должен буду представить, и, во-вторых, это ограничение понятия капитала лучше всего отвечает пределам проблемы, которой мы намерены заниматься. Мы ведь намерены исследовать не теорию земельной ренты, а только теоретическое объяснение того возникновения благ, которое обусловливается другими благами, кроме почвы. Более подробное развитие понятия капитала я оставляю для второй, позитивной части этого сочинения.

В общем понятии капитала нужно далее, как известно, отличать два оттенка: народно-(социально)-хозяйственное понятие капитала, которое охватывает средства производства народнохозяйственного дохода и только эти средства; и частнохозяйственное понятие капитала, которое охватывает средства частнохозяйственного дохода, т. е. те блага, посредством которых какое-либо лицо приобретает блага для себя, безразлично, будут ли первые, с точки зрения народного хозяйства, средствами производства или потребления, производительными или потребительскими благами. Так, например, и выдающиеся другим лицам, книги библиотеки, принадлежащей частному лицу, будут капиталом с точки зрения частного, но не народного хозяйства. Объем народнохозяйственного капитала данной страны, если не считать тех немногих предметов непосредственного употребления, которые уступлены за вознаграждение другим странам, тождествен произведенным в стране средствам производства. Теория процента имеет дело с обоими оттенками понятия капитала. Она должна бы, собственно, относиться преимущественно к частнохозяйственному понятию, так как процент является формой частнохозяйственного дохода; особые обстоятельства сделали, однако, то, что в большинстве исследований проблемы процента на первом плане стоит народнохозяйственное понятие. Мы будем поэтому обыкновенно иметь в виду последнее значение понятия «капитала», если будем употреблять это слово без дальнейших уточнений.