«Тутъ, господа, мы подошли къ темному мсту.– Данпыя судебнаго слдствія н разъясняютъ намъ са-мой обстановки и ‘обстоятельствъ преступленія. Един-ственный очевидецъ — свидтель Рыжовъ далъ намъ крайие сбивчивыя показанія. Неизвстно, что недав-ніе друзья. а теперь враги говорили другъ другу, изъ за чего Произошла ссора, кто первый ее началъ, кто пер-вый нанесъ ударъ. Другой свидтель Ларіоновъ, по его показаніямъ, въ это время спалъ сномъ праведнаго, ничего не видлъ и не слышалъ и, кнечне, ничеге н могъ намъ сообщить».

XI.

А'двокатъ выпилъ изъ стакана глотокъ воды и про-должалъ:

— А вс-таки иамъ, во что бы то ни стало, надо вы-яснить, какъ, при какой обстановк, при какихъ обсто-ятельствахъ, по какимъ мотивамъ произошло это пр-ступленіе? Разъ нтъ прямыхъ доказательствъ, ясно говорящихъ, что случай этотъ относится къ тому или другому разряду преступныхъ дяній, приходится ри-совать картину по разрозненнымъ штрихамъ.

«И тутъ намъ поможетъ разобраться динственно только критичская оцнка слдствейиаго матріала.

«Обвинитель отрицательно отнесся къ показаніямъ пяти свидтелей защиты. Пусть такъ. Не противор-*чу, — не противорчу потому, что я не претендую на рдкій даръ чтнія въ чужихъ сердцахъ, какимъ ино-гда Господь Богъ надляетъ избранныхъ людей, поэто-му оставляю свидтелей защиты въ сторон, какъ будто ихъ и не бывало въ йтомъ зал, и, какъ частный чло-вкъ, охотно допускаю, что вс свидтели обвиненія— одна ходячая добродтель на двухъ ногахъ. Но, госпо-да, какъ защитникъ подсудимыхъ, я, по долгу совсти и присяги, обязанъ показанія свидтлей подвергнуть всесторонней критической оцнк. ,

«Не думайте, господа присяжные засда^ели, что я свидтелей противиой стороиы, свидтелей обвиненія, подозрваю въ преднамреннбй лжи или неискрнно-сти. Оборони Богъ. Но я думаю, что совершненъ только одинъ Богъ и только Онъ одинъ не можетъ оши-баться, люди же самые искренніе,..самые правдивые — только потому, что они — люди, значитъ, существа н-совершенныя, — могугь невольно впадать въ ошибки, могутъ невольно гршить передъ истиной.

«Свидтель Рыжовъ далъ самыя цнныя показанія. Съ него и начнемъ. Собственно только на его показа-ніяхъ и зиждется все обвинені. Онъ одинъ очевидецъ Дла. Онъ разсказалъ намъ, какъ вс парни мирно пьяпствовали у кабака, какъ перебранивались, какъ по-казывали другъ другу кулаки, какъ пятро похали, а одинъ остался, какъ потомъ этотъ оетавшійся догналъ

ухавшихъ у Хлябинской ,горы, и тутъ произошла свалка. Но изъ-за чего, кто началъ свалку, Рыжовъ намъ н объяснилъ. Правда, онъ говоритъ, что подсу-димы ссорились съ Кирильевымъ, ругали его, но онъ же и добавляетъ, что и Кирильевъ не оставался въ дол-гу: они его бранили, и онъ пе молчалъ; они подносили ему къ носу кулаки;, и онъ отвчалъ имъ такими ?ке вы-разительными жестами. Отсюда совершенно не видно, что подсудимымй было ‘задумано избіеніе изъ мести.

Я спрошу васъ, господа присяжные засдатели, съ чего начинаютея обыкновенно мужидкія драки, сплошь и рядомъ кончающіяся смертельнымъ исходомъ? Вдь пе такъже, что увидли два мужика другъ друга, сошлись, вжливо раскланялись, еще вжливе пожали другъ ДРУГУ РУКИ> потомъ наговорили другъ другу утончен-нйшихъ любезностей, а затмъ, не поплевавъ даже въ кулаки, хлопъ-хлопЪ-хлопъ другъ другу и въ усъ и въ рыло. Нтъ. Вдь каждой мужицкой пьяной драк всегда неизбжно предшествуетъ длинная прелюдіяизъ угрозъ, брани, взаимныхъ попрековъ и подзадориванія,

»а самое рукоприкладство уже начинается поздне, ког-да поразгорячили другъ друга, обругали на чемъ свтъ стоитъ, и когда уже брань и укоры не удовлетворяютъ расходившагося сердца, тогда только рукамъ воля. То ж самое было и здсь. Но прослдимъ дальнйще поведеніе свидтеля Рыжова. Когда убивали Кириль-ева, онъ и пальцемъ^ не пошевелилъ въ его защиту. Вдь, господа, когда на нашихъ глазахъ дерутся чужіе люди, мы можемъ пройти мимо и не вмшаться, побо-имся, что, пожалуй, самимъ влетитъ ни за что, ни про что; но когда убиваютъ человка, да еще односельца и пріятеля, тутъ и картина, и настроеніе мняются. Пе-редъ страшнымъ призракомъ смерти, грозящей челов-ку близкому, наше личное чувство самосохраненія отхо-дить на задній планъ, стушевывается. Тутъ ужъ забы-ваешь о себ и принимаешь вс мры, чтобы убійство не совершилось.

«Но оказываотся, свидтель Рыжовъ скроенъ на осо-бый ладъ, чмъ вс мы, гршные. По крайней мр, онъ самъ такъ рекомендуетъ себя. Онъ, этотъ молодой силачъ, таскающій пятнадцати-пудовыя тяжести, у ко-тораго еще мускулы болятъ отъ работы, значитъ, разви-ваются и крпнутъ, струсилъ настолько, что въ защиту убиваемаго товарища, Что называется, — не пикнулъ. Неужели такіе неодолимые витязи эти подростки (по-глядите на нихъ!), что двое сильныхъ мужчииъ не мог-ли отъ нихъ отбиться?! Самъ покойный Кирильевъ, по отзыву того ясе Рыжова, богатырь былъ! Да если бы на его сторону сталъ Рыжовъ, чтб было бы? Несомннно, что мы не сидли бы въ этомъ зал, не разбирали бы этого кроваваго дла, просто потому, что оно не совер-шилось бы, передрались бы, наставили другъ другу си-няковъ и фонарей — и длу конецъ.

«Но самая драма закончилась. Поверженный Ки-рильевъ остался на дорог, остальные, какъ ни въ чемъ не бывало, продолжали путь. Этого мало! Въ сел Хлябин, всего въ пяти какихъ-нибудь минутахъ зды отъ мста добоища, парни останавливаются, и только что потрясендый, струсившій почти до потери сознанія свидтель Рыжовъ соскакиваетъ съ телги, самолично выпрашиваетъ у одной хозяйки чайную чашечку и пьетъ изъ нея вмст съ другими водку. -

«Изволите ли видть, изъ горлышка-то тянуть по-казалось недостаточно комфортабельно! Это посл та-кого-то кроваваго зрлища, посл такого-то потрясенія, посл того, какъ на-смерть избитый пріятель оставленъ на прозжей дорог захлебываться въ собственной кро-ви! Воля ваша, Чутъ что-то то, да не совсмъ то.