«Правда, защитникъ стремился доказать здсь, что Кирильевъ самъ причинилъ себ раны тмъ, что, когда былъ сшибленъ подсудимыми съ ногъ, то будто бы упалъ головою на дорогу и будто бы долго колотился въ копвульсіяхъ объ каменный настилъ. Нчто подоб-ное могло бы случиться, если бы Кирильевъ дйстви-тельпо упалъ головой на каменную дорогу, но г. защит-никъ, видимо, упустилъ изъ вида свидтельство оче-видца Рыжова, который на мой вопросъ, не обинуясь, отвтилъ, что сбитый съ ногъ потерпвшій Кирильевъ свалился подъ гору на мягкую землю и его, уже лежа-чаго, подсудимые продолжали бить. Слдовательно, размозжить себ черепъ въ пяти мстахъ объ камни до-роги потерпвшій не могъ. Нтъ, господа, тутъ, несо-мннно, имли мсто жестокіе побои. Чмъ же напе-сены колотыя или рубленыя раны? На стол среди ве-щественныхъ доказательствъ нтъ ни колющаго, ни рубящаго орудія, да для насъ это и не важно. Изъ по-казаній свидтеля Демина мы знаемъ, что подсудимый Степановъ какихъ-нибудь пять минутъ спустя по совер-шеніи насилія надъ потерпвшимъ угрожалъ ему, сви-дтелю, топоромъ. Очевидно, что этимъ самымъ топо-ромъ и были напесепы т рубленыя раны, которыя по-томъ оказались на тл Кирильева. А когда человка били десяти-фунтовыми камнями, рубили топоромъ, то едва ли подсудимые не сознавали: останется живъ Ки-рильевъ или нтъ? Ясно, что они знали, что длали,

И. А. РОДІОНОВЪ. 21 321

ясно, что они хотли его жестоко избить. Вотъ почему я и настаиваю на обвинительномъ приговор».

Вслдъ за товарищемъ прокурора снова поднялся защитникъ.

Представитель государственнаго обвинепія, — спокойно и увренно возразилъ адвокатъ, — строитъ свои заключенія на щаткихь основаніяхъ. Припомни-те, господа, что отвтилъ свидтель Деминъ, когда я задалъ ему вопросъ: «Темно ли было, когда къ вамъ подбжали подсудимые 'Степановъ и "Лобовъ?» — «Тем-но, хоть глазъ коли», отвтилъ онъ безъ малйшей за-пинки. Длй всякаго, говорящаго на русскомъ язык, понятно, что означаетъ такое точное опредлепіе. Оно означаетъ, что было такъ темно, такъ черно, что раз-смотрть что-либо было немыслимо. Тогда я опять спрос-илъ свидтеля: «А у васъ, кажется, одинъ глазъ подколоть?» Онъ отвтилъ: — <<Да, одинъ попорченъ».

Я спросилъ не спроста, я зналъ, что Деминъ въ камер судебнаго слдователя показывалъ, что Степановъ угрожалъ ему топоромъ. Теперь спрошу я васъ, гоопо-да: въ черную осеннюю ночь, когда ни зги не видно, т. е. такъ темно, что хоть глазъ коли, когда и безъ того того одинъ глазъ слпой, когда два парня берутъ за горло и угрожаютъ смертью, возможно ли разсмотрть, кто и чмъ изъ нападающихъ вооруженъ? Да при та-кихъ обстоятельствахъ человку хотя бы не изъ трусли-ваго десятка не$о съ овчинку покажется, а вмсто пал-ки пригрезится пулеметъ. У подсудимыхъ топора не было, наличность его не подтвердили свидтели Ры-жовъ и Ларіоновъ. 0 рубленыхъ ранахъ на голов и ше потерпвшаго я не упомянулъ въ своей рчи, во-первыхъ, потому, что он экспертизой признаны для жизни не опаспыми, во-вторыхъ, потому, что он къ настоящему длу не имютъ ршительно никакого от-ношенія. Гд неопровержимыя доказательства того, что нанесъ ихъ кто-либо изъ подсудимыхъ и чмъ он на-несены? Фактъ нанесенія ихъ подсудимыми судебнымъ

глдствіемъ не установленъ, на основаніи же однихъ предположеній построить обвиненіе нельзя. Почему не могло случиться, принимая во внимані тепереганіе же-стокі нравы, что кто-нибудь другой добивалъ Кириль-ева топоромъ? Вдь лежалъ онъ на болыпой дорог. Можетъ быть, его напіли какіе-нрбудь прохожі, взду-мали ограбить. Онъ могъ очнуться и оказать сопроти-вленіе. Это предположеніе тмъ боле правдоподобно, что раздть до-нага спящаго на дорог пьянаго, т. е. попросту ограбить го, снять сапоги, пиджакъ, шапку, вытащить деньги въ вашихъ краяхъ почти не считается недозволеннымъ. Длаютъ это, такъ сказать, пбходя. Такъ и съ Кирильевымъ. Его добили и забрали у нго деньги. Прошу принять во вниманіе и то, что престу-пленіе было совершено около восьми часовъ вечера и только передъ полуночью родны подобрали и отвезли Кирильева въ больницу. Значитъ, цлыхъ четыре часа онъ въ безпомощномъ состояніи пролежалъ одинъ на болыпой дорог, по которой совершается почти безпре-рывное движеніе. Мы не знаемъ, что за эти четыре часа съ нимъ было. Утвержденіе г. товарища прокурора, что рубленыя раны, найденныя на тл Кирильева, на-несены топоромъ подсудимымъ Стёпановымъ, не боль-ше, какъ предположеніе, какъ догадка. Но судъ-то обя-?анъ руководствоваться только фактами, незыблемо установленными на судебномъ слдствіи, а не догадка-ми и предположеніями. Догадки и предположенія есть область фантазіи, а фантазія и на луну заводитъ. По-. дайте намъ факты! Гд они? Имется среди веще-ственныхъ доказательствъ топоръ? Нтъ его. Видалъ 1 кто-нибудь изъ свидтелей, какъ Стёпановъ рубилъ Ки-рильева топоромъ? Нтъ, никто не видалъ. Значитъ, такой фактъ въ нашемъ дл ісакъ бы не имлъ мста, не существовалъ и принимать его въ расчетъ при опре-дленіи приговора было бы отступленіемъ отъ незыбле-мо установленныхъ судебныхъ правилъ. Въ пашихъ законахъ есть прямое указаніе, что вс неясные, воз-буждающіе сомпніе свднія и факты судомъ толку-ются въ нользу подсудимыхъ, и н подлежитъ сомн-нію, господа присяжные засдатели, что вы-то, какъ со-встные судьи, не поступите на-перекоръ закону и со-всти, потому что вы есть судъ, т. е. хранилище правды и безпристрастія».

Адвокатъ слъ на сво мсто.

Предсдательствующій заявилъ, что пренія сторонъ закончены. .

— Подсудимые, за вами послднее слово.

Т медленно поднялись со скамьи, въ недоумніи переглядываясь другъ съ другомъ, а потомъ вс уста-вились на адвоката.

— Хотите что-нибудь сказать суду? — переспро-силъ предсдательствующій громко и нетерплйво.

Адвокатъ дладъ подсудимымъ какіе-то знаки.

— Мы не хотли убивать...—протянулъ Лобовъ.— Енъ, значитъ, подошелъ и ударилъ меня по голов...

Я ему отвернулъ кулакомъ ... два раза... Енъ тутъ сваливши подъ гору... а потомъ добивалъ Лександра Степановъ... — говорилъ онъ, помогая своимъ объяс-неніямъ руками.

— А вы?..

— Я не билъ... скромно заявилъ Горшковъ.

— А вы что скажет?

— Ничего... — буркнулъ Сашка, глядя внизъ и въ' сторону. — Я не виновенъ ...

— Садитесь.%

Предсдательствутощій, взявъ со стола бумагу, по-высивъ голосъ, заявилъ:

— Объявляю пренія сторонъ прекращенными. Судъ ставитъ на разршеніе присяжныхъ засдателей сл-дующіе три вопроса: .

«1) Виновенъ ли подсудимый А. . Лобовъ, 19 лтъ, въ томъ, что 25-го августа 190* г. въ предлахъ Шибо-товской волости, на дорог близъ усадьбы Хлябино, ударами камня и другого какого-либо орудія нанесъ крестьянииу Ивану Кирильеву тяжкіе, подвергавшіе жизнь опасности побои, причинивгь ему при этомъ н-сколько ранъ на лиц, ше и голов, трещины и раз-дробленіе костей черепа, сопровождавшіеся кровоизлія-ніемъ въ черепную полость и воспаленіемъ мягкой моз-говой оболочки, вслдствіе чего потерпвшій и умеръ?

«2) Виновенъ ли подсудимый С. И. Горшковъ, 18 лтъ, въ преступленіи, описанномъ въ первомъ вопрос?

«8) Виновенъ ли А. Степановъ, 20 лтъ, въ престу-пленіи, описанномъ въ первомъ вопрос?»

XVI.

Несмотря на то, что въ зал пахло овчиной, кожей, дегтемъ и дышать было трудно, никто изъ присутству-ющихъ этого не замчалъ. Вс были разгорячены р-чами обвинителя и защитника, у всхъ въ голов свер-лилъ одинъ захватывающій вопросъ: кто выйдетъ по-бдителемъ въ этой б.орьб? На чью сторону склонятся присяжные: на сторону ли обвинителя, завоевавшаго себ сегодня нсколько сторонниковъ, или на сторону блестящаго защитника? 0 томъ, что виновны подсуди-мые или невиновны, мало кто думалъ.