„Троппау. 5 ноября 1820 г.

„Тебе должно уже быть известно, любезный Алексей Андреевичу несчастное, но в то же время и постыдное, приключеніе, случившееся в Семеновском полку. Легко себе можно вообразить, какое печальное чувство оно во мне произвело. Происшествіе, можно сказать, неслыханное в нашей арміи. Еще печальнее, что оно случилось в гвардіи, а для меня лично еще грустнее, что именно в Семеновском полку. Но, с тобою привыкнув говорить со всею откровенностію, скажу тебе, что никто на свете меня не убедит, чтобы сіе происшествіе было вымышлено солдатами, или происходило единственно, как показывают, от жестокаго обращеніяс оными полковника Шварца. Он был всегда известен за хорошаго и исправнаго офицера и командовал с честію полком. От чего-же вдруг сделаться ему варваром? По моему убежденію, тут кроются другія причины. Внушеніе, кажется, было не военное; ибо военный умел-бы их заставить взяться за ружье, чего никто из них не сделал, даже тесака не взял. Офицеры-же все усердно старались пресечь неповиновеніе, но безуспешно. По всему вышеписанному заключаю я, что было тут внушеніе чуждое, но не военное. Вопрос возникает: какое-же? Сіе трудно решить; признаюсь, что я его приписываю тайным обществам, которыя, по доказательствам, которыя мы имеем, в сообіценіях между собою, и коим весьма непріятно наше соединеніе и работа в Троппау. Цель возмущенія, кажется, была испугать. Если к сему присовокупить, что день был выбран тот самый, в который им пера-трицы возвратились в город, то, кажется, довольно ясно обнаруживается, что желали их встревожить, дабы сими опасеніями меня принудить бросить занятія наши в Троппау и возвратиться поспешнее в Петербург. Но Божьему Промыслу угодно было помешать сему и прекратить зло в начале его. Меры, на которыя решился корпусный командир с полком в последствіи, были необходимы, но сим полк погублен, и уже не может существовать в его нынешнем составе; Я почти уверен, что еслибы с 1-ю гренадерскою ротою приличнее поступили при самом начале, ничего другаго важнаго не произошло-бы. Но уже когда все три баталіона возмутились, более не оставалось делать, как-то, что было исполнено. Сожалею еще, что выбрали крепости Финляндіи для отправленія в оныя баталіонов. Лучше былобы отправить в Псков, Нарву или тому подобныя места.

„Как мне ни грустно, но теперешній состав полка нельзя уже так оставить. Он потерял всякую доверенность. Ты усмотришь из приказа, при сем прилагаемаго, как я счел приличным поступить, после здраваго размышленія“....

Этот приказ, собственноручно написанный Государем, был прочтен им Великому Князю Николаю Павловичу, по свидетельству котораго, при сем, они оба плакали (26). Приведем его в подлиннике.

Приказ Россійской арміи.

„К прискорбію моему и целой арміи, извещаю ее о постыдном происшествіи, случившемся 17 октября в лейб-гвардіи Семеновском полку. Одна рота онаго, забыв долг присяги и военнаго повиновенія к начальству, дерзнула самовольно собраться в позднее вечернее время, для принесенія жалобы на своего нолковаго командира, и когда за сіе буйство она отведена была под стражу, то и прочія роты вышли из должнаго повиновенія. Россійская армія, сверх пріобретенной незабвенной славы на поле чести, с первейших времен ея образованія, всегда была примером верности соблюденія. священной клятвы и безпрекословнаго повиновенія своему начальству. На сем-то повиновеніи основан единственный военный порядок, без коего войско теряет все свое достоинство. Ему известно, что все законные способы даны, дабы справедливый жалобы доходили от обиженных подчиненных начальству. На сіе установлены инспекторскіе смотры бригадными, дивизіонными и корпусными начальниками, коих ежегодно бывает четыре и на которых закон повелевает даже, откровенно каждому приносить свою жалобу. Полки, составляющее сію отличную армію, с должным негодованіем известятся о случившемся происшествіи в лейб-гвардіи Семеновском полку. Они возчувствуют, что составляющіе сей полк сделались недостойными долее в оном оставаться и носить мундир полка, устроеннаго самим Петром Великим и имевшаго неоцененное преимущество сопровождать его в знаменитые его походы. Полк, коего имя равномерно прославилось в незабвенную последнюю войну, й особенно под Кульмом, следовательно память онаго не должна быть посрамлена. Россійское-же войско довольно заключаете в себе много храбрых воинов, достойных занять место в лейб-гвардіи Семеновском полку.

„Святость законов и честь имени Россійской арміи требуют, дабы состав полка, оказавшаго столь нестерпимое своеволіе, был уничтожен. В следствіе чего, с непоколебимою решимостію, но с ду-шевным сокрушеніем и неостанавливаясь чувством личной моей привязанности к сослуживцам, по необходимости долга на мне лежаіцаго, повелеваю: всех нижних чииов лейб-гвардіи Семеновскаго полка распределить по разным полвам арміи, дабы они, раскаясь в своем преступленіи, потщились продолженіем усердной службы загладить оное. Виновнейшіе-же, и подавшіе пагубный пример прочим, преданы уже военному суду и получать должное наказаніе по всей строгости законовъ.

„ПГгаб и обер-офицеры сего полка, найденные все совершенно непричастными сему неповиновенію, усердно старались возстановить потерянный порядок; но тщетно, —и сим доказали свое неуменье обходиться с солдатами и заставлять себе повиноваться. Уважая однакоже их стараніе, повелеваю перевести оных в армейскіе полки, сохранив им преимущество гвардейских чинов. Полковой-же командир полковник Шварц предается военному суду, за неуменіе поведеніем своим удержать полк в должном повиновеніи.

..Для немедленнаго укомплектованія Л.-Гв. Семеновскаго полка назначаются роты из гренадерских полков, по особо данному повеленію".

„Г. Троппау. 2 ноября 1820 года".

В присутствіи Императора Александра, Семеновское происшествіе былобы невозможно. Его кротко-величественнаго взора достаточно было для содержанія в порядке войск, для усмиренія их в случае нарушенія порядка. Возвращенія Государя желали все, и даже самые виновные, ожидавшіе с трепетом решенія своей участи. Но он остался в Троппау. Действительно-ли он был убежден в необходимости, своего пребыванія на конгресе, или не хотел поспешным отъездом выказать сомне-* ніе в прочности своего владычества — о том ведает один лишь Тот, Кому известны все человеческіе помыслы.

Общественное мненіе винило во всем Шварца. Сожалели о Семеновцах, но одобряли грозный приказ Царя, хотя, ни тогда, ни в последствіи, не приписывали прискорбнаго происшествія какой-либо политической цели. Конечно, еслибы кто из офицеров подал повод к безпорядкам в полку, то это обнаружилось-бы при допросе несколышх сот солдат 1-го баталіона. Тем неменее однакоже не подлежит сомненію, что некоторые из разсеянных по арміи, недовольных офицеров Семеновскаго полка, встретив других недовольных правительством, образовали тайныя общества, разразившіяся чрез пять лет преступным возстаніемъ.

Одновременно с Высочайшим приказом, последовало повеленіе о сформированы новаго Семеновскаго полка из первых трех баталіонов гренадерских полков: Императора Австрійскаго, Короля Прусскаго и Наследнаго принца. „Симь самим полк сей опять будет хорош. Но все не старый, котораго мне весьма будет жаль“—писал Государь графу Аракчееву. Для укомплектованія-же трех гренадерских полков, предписано разделить пополам их третіе баталіоны и взять по одной роте от каждаго из полков 2-й и З-й гренадерских дивизій. Писаря, музыканты, мастеровые и вообще все нестроевые чины, как не принимавшіе участія в безпорядках, перечислены в новый полк, котораго командиром назначен генерал-маіор Удомъ.

В продолженіи суда над нижними чинами 1-го баталіона, 2-й и З-й баталіоны, прибывшіе в Свеаборг и Кексгольм, распределялись по полкам 1-й арміи. Двести человек 2-го баталіона, назначенныхъ в 28-ю дивизію, стоявшую в Фиеляндіи, остались в Кексгольме; прочіе-же, под начальством полковника Вадковскаго, отправлены в Псков, где должны были разделиться на команды, для дальнейшаго похода к полкам. Большая часть людей 3-го баталіона отправлена из Свеаборга, чрез НовуюЛадогу, в Вышній-Волочек. Вообще Семеновцы вели себя отлично (26). Только при сдаче 2-го баталіона, во Пскове, возникли недоразуменія, набросившія тень на их поведеніе. По прибытіи в Псков, полковник Вадковскій немедленно явился к начальнику 1-й пехотной дивизіи, генерал-лейтенанту Лаптеву, и представя ему строевой рапорт, просил о дозволеніи баталіону остаться для отдыха в городе четыре или пять дней; но генерал Лаптев, получив предписаніе немедленно отправить людей в полки, отказал в просьбе Вадковскаго. Когдаже Вадковскій сослался на то, что он должен раздать нижним чинам экономическія деньги, Лаптев приказал передать эту сумму в дивизіонное дежурство. Но Вадковскій, между тем, успел раздать их, и следствіем его неосторожности было то, что некоторые из нижних чинов, разставаясь друг с другом, выпили на прощанье по лишней чарке и попались в нетрезвом виде на глаза начальника дивизіи, что подало повод к донесенію его об ослушаніи Вадковскаго и безпорядках, учиненных во Пскове бывшими солдатами Семеновскаго полка (27).