них милосердия, которое приводит к точно таким же результатам.

Пусть

они возведут в закон совместной жизни требование

той самоотверженности, которая сейчас естественно проистекает

из

влюбленности, но на которую у них не хватит милосердия, когда

влюбленность

потухнет. Они не заметят ловушки, так как страдают двойной слепотой: 1)

принимают влюбленность за милосердие и 2) думают, что эта влюбленность

может

длиться вечно.

И вот когда, наконец, официальная, легальная или

мнимая

самоотверженность установится как правило, а выполнить его

невозможно, ибо эмоциональные ресурсы истощились, а духовные

не

накопились, мы получим самые прелестные результаты.

Обсуждая любое совместное дело, "А" поддержит предполагаемые

интересы

"Б", себе в ущерб, а "Б" поступит наоборот. Часто при этом совершенно

нельзя

понять, чего хочет каждая из сторон. В случае удачи они будут делать то, что

никому из них не хочется, причем каждый будет ощущать приятное

тепло

самодовольства, ожидать наград за свою самоотверженность и испытывать

тайное

недовольство другим, который слишком легко принял его жертву. Позже

можешь

отважиться на так называемую "иллюзию конфликта великодуший". Эта игра

лучше

всего удается, если в ней участвуют больше двух человек, например в семье

со

взрослыми детьми. Допустим, захотели сделать что-нибудь

совершенно

обыкновенное, например попить чаю в саду. Один из членов семьи дает

понять

(и лучше -- покороче), что ему это не нужно, но он, конечно, согласится

из

самоотверженности. Другие сразу берут назад свое предложение, вроде бы

из

самоотверженности, а в действительности потому, что не хотят быть

объектом

мелкого альтруизма. Но тот, первый, тоже не хочет, чтобы у

него отняли упоение своей жертвой. Он уверяет, что готов делать

"то,

что и другие". Они уверяют, что готовы делать "то же, что и он".

Страсти

накаляются. Тогда кто-нибудь говорит: "Ну хорошо, тогда я вообще не

хочу

чаю". Начинается настоящая ссора, ведущая всех к обиде и горечи. Ясно, как

это делается? Если бы каждая сторона просто следовала своим

истинным

желаниям, они держались бы в рамках здравого смысла и учтивости, но как

раз

потому, что спор вывернут наизнанку и каждая сторона борется за

права

другой, вся враждебность, происходящая из самодовольства, упрямства

и

накопившегося за последние десять лет раздражения, скрыта от них

или

искуплена

"самоотверженностью". Конечно, каждая сторона понимает, какого

низкого

происхождения "самоотверженность" противника и в какое фамильярно-

фальшивое

положение ее самое пытаются поставить, но себя ощущает

безупречной и

невинной жертвой и не видит здесь ничего бесчестного.

Один разумный человек однажды сказал: "Если бы люди знали, сколько

злых

чувств вызывает самоотверженность, они бы

не проповедовали ее так пылко". И еще: "Она из женщин, живущих

для

других. Это видно потому, как другие загнаны". Все

это можно начать во время влюбленности. Крупицы настоящего

эгоизма

часто менее ценны, чем первые проявления этой искусственной и

самовлюбленной

жертвенности, которая когда-нибудь даст вышеописанные плоды.

Некоторую

обоюдную неискренность, некоторое удивление, что девица не всегда

замечает

его жертвы, уже и теперь можно подбавить.

Позаботься об этом, но главное -- не давай этим молодым дуракам

понять,

что "любви" недостаточно, что милосердие

необходимо, а они еще далеки от него и никакое внешнее правило его

не

заменит. И хотел бы я, чтобы Лестегубка поработала над чувством юмора у

этой

молодой особы.

Твой любящий дядя Баламут.

ПИСЬМО ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЕ

Мой дорогой Гнусик!

Мне кажется, от тебя сейчас мало проку. Конечно, использовать