Утомленная поездками и впечатлениями, засыпает быстро. В объятиях Морфея Катерине привиделось, что идет она по коридору коммунальной квартиры, но не нынешней, а той, какой она могла быть когда-то, давно: совершенно неузнаваемой и шикарной. Девушка заходит в роскошную ванную комнату, всю из мрамора в нежных розово-сиреневых тонах, с мозаичным полом, огромными зеркалами и золочеными светильниками. Она видит свое отражение в зеркале в образе романтической девушки, облаченной в красивую старинную сорочку, украшенную дорогими кружевами. Какая-то тень вдруг мелькает в зеркале. Девушка оборачивается в открытую дверь ванной комнаты и … видения начинают исчезать, потому что Катя просыпается. К реалиям жизни ее возвращает настойчивый и громкий звонок, который громко звонит в одну из пустых комнат коммуналки.

Она зажигает бра, смотрит на Клавдию Ивановну. Но та крепко спит, даже похрапывает.

Катя гасит свет и начинает прислушиваться.

В конце коридора скрипит дверь, слышны шаркающие шаги, которые приближаются. Затем доносится звук открываемого замка. Слышны приглушенные голоса: ворчанье старой татарки и еще мужской голос, от звука которого Катя невольно вздрагивает.

Девушка долго ворочается, не может уснуть. Наконец, засыпает тревожным, чутким сном.

В это время в конце длинного коридора появляется мужчина. Его походку можно сравнить с хищной поступью крупного зверя из семейства кошачьих… Неслышно ступающие в мягких кожаных джурабах ноги замирают у двери в комнату Клавдии Ивановны.

А Кате в это же время снится продолжение ее сна. С того момента, когда в роскошной старинной ванной в зеркале промелькнула тень…

Девушка оборачивается, подходит к двери, выглядывает в коридор. Ей кажется, что она видит какое-то подобие улетающей огромной черной птицы. Она закрывает двери ванной комнаты, оборачивается и вдруг замечает, что прежняя красота помещения улетучилась. Перед ней — огромная ванная комната с облупившейся плиткой.

Катя раздевается и принимает душ. Вскоре замечает, что кто-то рвется в ванную, так сильно, что, кажется, сейчас слетит с петель дверь…

Даже проснувшись, Катя не может отойти от испытанного ужаса и явственности видения.

Она решает включить бра. При свете немного успокаивается. Но тут ей начинает казаться, что у двери она слышит какую-то возню.

Девушка встает с постели и тихонько крадется к двери.

На двери накинута цепочка. В единственном замке торчит ключ со стороны комнаты. Оторопев, девушка видит, как ключ… медленно-медленно проворачивается, пока не падает с сильным стуком.

Катя вздрагивает и смотрит на Клавдию Ивановну. Но женщина спит.

Девушка, как загипнотизированная, стоит перед дверью до тех пор, пока не поворачивается ручка и …дверь приоткрывается. Теперь ее удерживает лишь старая, но крепкая цепочка.

Катя включает общий свет и бросается к постели хозяйки. Она сотрясает спящую женщину.

— Проснитесь, проснитесь… Клавдия Ивановна!

— Что? Что такое?

Пожилая женщина, наглотавшаяся на ночь лекарств и вдруг разбуженная среди ночи, силится понять происходящее.

— Там… Там, за дверью… Я знаю, это он…

Женщина встает и подходит к двери.

— А…У меня такое уже бывало. Я цепочку накину, а ключ забываю повернуть. Это от сквозняка дверь открылась, наверное.

— Я видела, как проворачивали ключ…

— А тебе не привиделось? — сонно соображая, спросила Клавдия Ивановна. — Хотя, странно… Дверь могла открыться от сквозняка, но ключ-то сам не выпадет.

— Так и я об этом же говорю. Я слышала легкие шаги сначала…

— Да как же ты слышала? Ты что ли не спала и прислушивалась?

— Я спала, но мне сон страшный приснился. Я проснулась… а тут …это…

— А мне супруг мой покойный снился, когда ты меня разбудила, — вздохнула женщина, — ладно, давай спать.

И Клавдия Ивановна закрыла двери, вынула ключ из замочной скважины, поправила цепочку и погасила свет.

Утро. Завтрак закончен. Хозяйка комнаты убирает со стола остатки вафельного торта в холодильник, ставит чашки с блюдцами на поднос и собирается идти на кухню.

Невыспавшаяся Катя в это время заторможено перебирает содержимое своей сумочки.

— Ой, а давайте я помою посуду, — спохватывается девушка.

— Еще чего. У тебя дел своих мало, что ли, абитуриентских? — немного сердится хозяйка.

— Вообще-то, вы правы. Мне в академию надо съездить.

Катя мнется, как бы подбирая нужные слова.

— Вы не подумайте только ничего такого… что мне у вас плохо… Но я узнала, что иногородним дают общежитие.

— А… Так тебе скучно, наверное, со мной? — без всякой обиды в голосе спросила гостеприимная москвичка.

— Нет. Что вы… Это от меня — одно беспокойство. Вот среди ночи сегодня вас разбудила.