В этот неприятный для нее момент Маша видит в стороне Катьку, которая призывно машет ей рукой.

Девочка машет в ответ и направляется к ней, как к спасительному якорю.

Мысли вихрем в это время проносятся у нее в голове: «А то этот надзиратель не видел, что я все время с тетрадкой хожу и записываю. Ему просто нужен был повод, чтобы заговорить со мной… И Витька этот… бедный, хоть бы он из-за меня не пострадал».

Но вот экскурсия уже позади, и школьники возвращаются домой.

Теперь девчонки поменялись местами в автобусе. У окна сидит Маша, у прохода — Катька.

Рядом с классным руководителем сидит явно потяжелевший от «ста ветеранских граммов» учитель истории, который, тем не менее, прикладывается еще и «к чаю» из фляги.

Классный руководитель, поднимается с кресла, глаза его подозрительно блестят, и он явно в хорошем расположении духа.

— Ребята, а давайте споем для Николая Ивановича что-нибудь веселое, заводное…

— А давайте «Смуглянку», — попросил учитель истории.

И весь автобус запел:

До Маши Синицыной сквозь слова песни долетают слова учителя истории, который сидит поблизости.

— Двадцать два года прошло уже, — сказал Николай Иванович. — А душу жжет недосказанное… Вот что обидно. Не знаю, доживу я до того времени, когда ученикам будут рассказывать не приглаженную по учебнику правду, а то… как все было в жизни… Про страх, отступление, отчаянье, штрафбаты, Жукова…

Через какое-то время автобус останавливается.

В салоне появляется супруга учителя истории — Глафира Львовна. Она проходит в середину автобуса, смущенно и виновато обращаясь к классному руководителю «6-А».

— Вы уж нас извините… Коля разволновался… Всегда так. Я поэтому его одного никогда и не отпускаю на все эти встречи.

Женщина берет под руку потяжелевшего супруга, не забыв прихватить при этом опустевшую флягу, и направляется к выходу.

Автобус трогается, но вскоре останавливается.

Следом, «за компанию», останавливается и тот автобус, в котором едет «6-Б».

Из автобусов выходят оба водителя, совещаются, заглядывают в мотор того автобуса, в котором едет «6-А».

Через какое-то время автобус с «6-Б» уезжает.

А второй, с поломкой, чуть отъезжает в сторону от трассы. Возле него возится водитель.

Ребята из «6-А» выходят на вечерний свежий воздух.

Через какое-то время автобус снова в пути.

— А насколько мы опаздываем? — поинтересовался у классного руководителя ученик Иванов.

— На полтора часа. Где-то в половине двенадцатого приедем…

— Ого! — послышались голоса школьников.

— Не волнуйтесь, ваших родителей предупредят ученики из «6-Б», они-то вовремя возвратятся, — сказал учитель.

В салоне автобуса — затишье. Кажется, все уже утомлены. Даже самые активные участники в состоянии полудремы. Все уже съедено, выпит весь лимонад, и все песни спеты.

Маша смотрит в окно. Быстро смеркается.

В салоне автобуса зажигается свет. Но освещение тусклое, потому что горит примерно лишь половина лампочек.

Маше в отражении ее окна немного виден классный руководитель, который, кажется, тоже дремлет.

Девочка переводит взгляд на предательски посапывающую Катьку, у которой вот-вот из рук выпадет Дюймовочка. Она подхватывает игрушку. И затем переводит взгляд в черноту окна.

«А если бы водитель автобус не починил? — мгновенно пронеслась мысль в голове Маши. — А если бы нам заночевать пришлось в пути? И все бы спали, и водитель тоже… И я всю ночь должна была находиться рядом с этим …чудовищем?»

Она судорожно вздохнула: «Нет…Теперь все… Отъездилась. Теперь меня никто ни на какую экскурсию не заманит… Я даже в пионерский лагерь теперь не поеду. А вдруг там воспитатель такой же попадется»…

Попутный ветер колышет занавеску в приоткрытое окно. Озябшая то ли от сквозняка, то ли от неприятных мыслей, Маша достает из сумочки шерстяную голубенькую кофточку с вышитыми цветочками и надевает ее поверх шелкового розового платьица.

Она мельком бросает взгляд на посапывающую во сне подружку: «Как я Катьке завидую, что она может просто так, как все нормальные дети, ходить в школу. Что ей не надо думать о таких вещах, о каких приходится думать мне… Странно, но я себя чувствую сейчас рядом с ней, как… как старая черепаха Тортилла рядом с Дюймовочкой».