Рот учителя чуть-чуть искривляет усмешка, понятная только Маше.

Театр двух актеров продолжается…

— Ну, что ж… Записывай пример, — глубоко вздохнув, сказал учитель.

Маша пишет и начинает решать. Она повернута спиной к классу.

В это время учитель вдруг замечает у мальчишки по кличке Помидор в руках коробочку с авторучкой, изучением которой тот явно увлечен.

Глаза учителя сразу становятся жесткими.

— А что это у тебя такое красивое в руках? — стараясь быть спокойным, поинтересовался он. — Ну-ка, ну-ка, покажи нам всем…

Машина рука с мелом при этих словах застывает на классной доске, как парализованная.

— А ты решай, Мария, решай… Не отвлекайся, — приторно-ласковым тоном обратился он к школьнице.

Помидор мнется.

— Это моя новая авторучка, — сказал, наконец, он.

— А можно посмотреть?

Помидор неохотно выходит к столу учителя.

Преподаватель на виду у всего притихшего класса открывает красивую коробочку.

Весь класс наблюдает за происходящим, кроме Маши, которая без конца что-то пишет на доске, а потом стирает…

— Вроде бы просто авторучка, но какое красивое и изящное исполнение… Это дорогая ручка. Такую ручку заслужить надо. — И вдруг неожиданно спрашивает у школьника, — а сколько детей в семье твоих родителей?

— Пятеро… Со мною, — растерянно ответил ученик.

— Это что ж, — теперь в многодетных семьях пишут ручками с золотыми перьями? — насмешливо спросил учитель.

По классу пронесся смешок.

Маша, наконец, чуть оборачивается от доски к классу. Она видит потупившего нос Помидора, на парту которого она сама положила красивую коробочку, и отвратительную руку учителя, пальцы которого нервно барабанят по новой обложке ее дневника…

— Скажи, где ты ее взял? — допытывался учитель.

— Я сегодня, когда в класс зашел, она уже лежала на моей парте, признался ученик.

— Ну, вот и разобрались, — назидательно сказал учитель. — Если эта вещь лежала на твоей парте, то это вовсе не означает, что она принадлежит именно тебе… Садись. Скорее всего, что авторучка принадлежит кому-то из старшеклассников, которые занимаются в этом кабинете на второй смене. Я с этим делом разберусь…

Учитель убирает коробочку в черную папку, с которой он обычно приходит в класс. Затем разворачивается к Маше Синицыной, которая уже пол-урока стоит у доски.

— Ну, как тут у нас с решением? — в его голосе появляются бархатистые нотки. — Так… Так… А вот тут ты напутала. Нужна помощь…

Учитель встает со своего школьного трона, подходит ближе к доске и протягивает руку к Машиной руке, чтобы взять мел…

Но Маша, как бы не замечая протянутой руки учителя, ждет помощи от класса. Она с надеждой смотрит на Иванова и Катьку Карнаухову, которые изо всех сил тянут руки вверх.

— Иванов, к доске, — говорит учитель, забирая, тем не менее, мел из Машиных рук.

Иванов выходит к доске, и из своих рук учитель передает ему мелок.

— Решай…

В следующий момент раздается стук в дверь и появляется школьная медсестра.

— Извините, — говорит женщина, обращаясь к учителю. — Я хотела только предупредить, что вместо четвертого урока в этом классе будет медосмотр.

Среди учеников — сразу радостное оживление. Так приятно увильнуть от урока, да еще на законных основаниях.

— Интересно, а почему это медосмотр нужно проводить именно за счет моего урока? — недовольно спросил преподаватель.

— Я всего лишь передаю распоряжение завуча, — сухо ответила школьный медработник. — Мы ведь вчера всех учителей предупреждали, что сегодня к нам приезжает врач из районной поликлиники. Осмотр других классов уже идет. А за счет каких уроков, меня это, знаете, как-то не касается…

Медсестра быстро вышла из класса.

В коридоре возле «Медкабинета» толпится «6-А».

Из двери кабинета высовывается голова медсестры.

— Первыми осмотр проходят все мальчики. После них — девочки. Заходить — по пять человек, — строго проинформировала школьная медсестра.

— Ведите себя тихо, — глядя на наручные часы и подавляя зевоту, сказал учитель. — В других классах уроки идут… Я отлучусь на несколько минут в столовую.

Девчонки, тихонько болтая, стоят у стены. Мальчишки дурачатся.

Маша Синицына понуро смотрит на дверь «Медкабинета». Ее детскому сознанию не дает покоя одна мысль: «Он вернется как раз к тому времени, когда девчонки в кабинет начнут заходить. И обязательно придумает какой-нибудь повод, чтобы зайти, когда в кабинете буду я… Потому что он хочет увидеть меня раздетой и сравнить с этой… ну… Суламифью… Что же мне делать? Куда деваться? С уроков сбежать? Нельзя».