Шрифт:
– Извольте, ваше сиятельство, третий этаж, нумер триста двенадцатый.
Нумер… В веселом доме [68] , что ли, служил?
– Лифт вон там, прямо напротив.
– Предпочитаю лестницу, милейший, не люблю лифтов.
– Извольте, рядом-с…
Закрыл дверь. Лестница узкая, явно оставшаяся от заводского здания. Но тут осталась и дверь, ведущая в бывший заводской двор.
Осмотрел – не заколочена, заперта. Пожарные нормы безопасности. Достал небольшой нож с приспособлением, портмоне, в котором тоже кое-что есть… у меня, как у того взломщика – все свое ношу с собой. Замок был старый, проблема была не в том, что его нельзя было вскрыть, а в том, что давно этого не делали. Если пожарные не потребовали продемонстрировать работоспособность пожарного выхода…
68
Бордель, одно из сленговых названий.
Справился за три минуты. Вышел во двор… чисто, тихо. Все стекла замазаны белилами. Камеры на первый взгляд нет.
Отсчитал седьмое с начала, подошел, стукнул ключом. Мне немедленно стукнули в ответ, после чего сверху открыли форточку. Добро пожаловать, называется. Впрочем, дамы раньше были еще суровей – спускали из окон замка веревочную лестницу, обычно из шелка, которая в недобрый час еще и оборваться могла. А в ров замка сливали нечистоты…
Встал на подоконник, потом, уподобившись гаду земному, пролез в форточку. Чего не сделаешь ради дамы… хотя, кому расскажи, не поверят.
Оказался в каком-то помещении, явно служебном. На стеллажах сложены упакованные в полиэтилен предметы обихода, полотенца, кажется, одноразовые халаты. В одном таком – Юлия, видно плохо, полумрак, но сердце уже прыгает. Рядом – не поверите – какая-то женщина… в парандже. Там, откуда я прибыл, при виде женщины в парандже рука сама к пистолету тянется… даже если знаешь, что не успеешь.
– Привет.
– Привет.
– Я вас оставлю, поговорите, хорошо. Я оставаться не могу. Здесь никто не потревожит, сюда заходят только дважды в день. Минут через двадцать я вернусь.
Юлия взяла женщину в хиджабе за руку.
– Не бойся, хорошо? Он друг и очень хороший человек. Я его знаю двадцать лет.
– Больше, – машинально поправил я.
– Расскажи ему все, хорошо?
Женщина кивнула.
– Все, оставляю вас.
Юлия вышла через дверь в какое-то отделанное бледно-голубой мраморной плиткой помещение, и мы остались одни.
– Кто вы? – спросил я.
Женщина помялась. Потом начала снимать паранджу.
– Вы уверены, что это нужно делать? – мягко спросил я.
Женщина сняла паранджу. Тридцать с небольшим, не красивая, но и не уродка. Довольно резкие, больше подходящие мужчине черты лица. Яркие, как звезды, черные глаза, миндалевидный разрез, очень красивые. Ухоженная кожа, короткая, явно сделанная превосходным и очень дорогим мастером прическа. Не девочка, но явно следит за собой, и очень хорошо следит. Не то что я, потрепанный жизнью тип с устаревшими представлениями.
– Уверена, – сказала она, – разрешите, я закурю…
Я пожал плечами.
– Извольте, сударыня. Зажигалки, покорнейше прошу простить, нет…
– У меня она есть, сударь, благодарю за заботу. Украла у мужа.
Зажигалка была из золота с инкрустацией. И гербом.
– Прошу прощения, сударыня, ваш супруг…
– Я Алиша Алим-хан, сударь. Единственная законная супруга Саида Алим-хана и мать его детей. А мой муж – изменник, заговорщик против Престола и британский агент.
Сказать даже нечего…
– Сударыня… – помедлив и покривив душой, сказал я, – я не имел чести быть представленным вашему супругу, Наследнику трона Бухары, и не имел удовольствия быть представленным вам. Однако хочу заметить, что обвинения, выдвинутые вами против вашего супруга, чрезвычайно серьезны. Даже если предположить, что ваш супруг неосмотрительно обидел вас…
– В нашем доме, – перебила меня женщина, – третий месяц живет британский шпион. Муж говорит всем, что это его дальний родственник. Он ростом примерно с вас, чуть-чуть пониже. Носит короткую бородку, у него несколько вытянутое лицо, он худощавый, длинные до плеч волосы, голубые глаза. Он очень любезен и даже как-то спросил моего супруга, почему я не сажусь за стол вместе с ними. Мой супруг объяснил ему, что по нашим традициям это не принято. Я слышала, как он говорит по-английски по спутниковому телефону с такой толстой антенной…
Твою же мать! Сноудон!
– Вас это интересует?
– Прошу вас, сударыня, продолжайте.
– Второй устроился к моему супругу водителем. Недавно. Примерно такого же роста, короткая стрижка, особых примет нет. Я слышала, как они говорили между собой по-английски, когда думали, что их никто не слышит. Он же закупает продукты, очень хорошо говорит по-русски.
Уж не тот ли это официант, который убил Толстого в Императорском яхт-клубе и едва не убил меня? Поверить невозможно…