– Я понял, – кивнул Владан. – Вот только не ясно, в чем ты себя винишь?

– Наверное, в том, что тоже не могла похвастать откровенностью. А ведь ближе Веры у меня никого не было… не считая отца.

– Знай ты о ней все, вовсе не факт, что это уберегло бы ее от гибели. Не стоит преувеличивать свое значение.

Да, умел он задеть за живое. Конечно, он прав, я просто самовлюбленная дура, которая считает, что весь мир вращается вокруг нее. У Веры была своя жизнь. Я занимала в ней определенное место и, возможно, не особенно большое.

– Мне ее очень не хватает, – неожиданно для самой себя сказала я. – Не имеет значения, кем она считала меня. Вру. Имеет. У меня нет друзей, если только Юрка… Извини. Представляю, как по-дурацки все это звучит.

Он пожал плечами, а я едва не заревела. Чего я хочу от него? Он согласился мне помочь найти убийцу, а не выслушивать мое нытье. До моих проблем ему просто нет дела. Как нет дела до меня.

– Я встречался с приятелем из следственного комитета, – сказал Владан, должно быть, тоже решив, что следует сменить тему. – Не очень-то они продвинулись в этом деле. Знают примерно то же, что и мы. Девушка завела неподходящего парня…

– И смерть Веры связывают с исчезновением Сергея? С пропажей денег?

Он вновь пожал плечами, точно желая сказать: «А чего ты хочешь?»

– Давай-ка прогуляемся, – предложил он. – Грех в такую погоду сидеть в машине.

И мы отправились на набережную. Владан шел, глядя прямо перед собой, то ли размышляя, то ли вовсе ни о чем не думая. А мне вдруг очень захотелось взять его под руку. «Почему бы и нет?» – решила я и вцепилась в его локоть двумя руками. Он взглянул вроде бы озадаченно, а я спросила:

– А что? Пусть завидуют.

– Тебе или мне?

– Мне. Ты красивый мужчина.

– Ты и вправду так думаешь? – хохотнул он.

– Тебя это удивляет?

– Честно? Удивляет. Когда я бреюсь по утрам, физиономия в зеркале мне малосимпатична.

– Не кокетничай.

– Не буду. Ладно, я – красавец, и ты девушка хоть куда.

– Ну, наконец-то. Я боялась, ты этого не замечаешь.

– С глазами у меня порядок. Жаль, что люди редко учатся на чужих ошибках. Предпочитают свои. Но и от них мало толку.

– Это ты сейчас о чем? – не поняла я.

– Например, о твоей подруге. Она догадывалась, что Серега для нее неподходящая компания, однако это ее не остановило.

– И какое отношение это может иметь ко мне? – хмыкнула я.

– Прямое. Я тоже неподходящая компания.

Он снял мою руку со своего локтя, сопроводив этот жест улыбкой, чтоб не выглядело совсем уж грубо.

– Думаешь, я хочу заполучить тебя в любовники? – спросила я с обидой.

– Надеюсь, что нет.

– Я – красавица, но не в твоем вкусе?

– Ты – зануда, – отмахнулся он. – Девушку эта черта не красит.

– Ладно, я зануда. Согласна. У тебя есть подружка? Мы ведь можем просто поболтать?

– Можем, наверное. Только ты не болтаешь, а выспрашиваешь. А я уже говорил, что терпеть не могу вопросов.

– Есть или нет? – не отставала я.

– Сколько угодно.

– Но они мало что значат?

– Никогда не думал об этом, – усмехнулся он.

– Все дело в ней? В той девушке? – спросила я, удивляясь своему нахальству.

– В какой девушке? – не понял он.

– Если я расскажу, ты не станешь злиться?

– Попробую.

– Твоя возлюбленная… вы вместе выполняли задание… – И я красочно поведала историю, рассказанную Юркой.

Поначалу Владан внимал с недоумением, а в самый драматичный момент начал хохотать, весело и заразительно:

– Сроду не слышал подобной бредятины, – покачал он головой. – Кто тебе рассказал всю эту чушь?

А я стояла дура дурой, с чувством, похожим на разочарование, и вместе с тем испытывая облегчение. Герой оказался вовсе не героем, которого я успела себе навоображать, но не было и великой любви, которая могла стать непреодолимым препятствием. Потому что великая любовь, особенно безвозвратно потерянная, всегда безупречно прекрасна.

– Значит, это выдумка? – спросила я с сомнением.

– Ты – умная девушка. Сама-то как считаешь?

– А как же это? – Я коснулась рукой его волос. Он неожиданно резко отдернул голову, но я упрямо продолжила: – Ты поседел за одну ночь. И это неправда?

– Правда. Только настоящая история куда хуже… И я там вовсе не герой.

А я попятилась под его взглядом, пробормотав поспешно:

– Прости.

Он вдруг обнял меня, должно быть, решив, что здорово напугал, и сказал с той интонацией, с какой обычно взрослые обращаются к неразумным чадам: