— Какой вы удивительный распорядитель! снова воскликнула мистриссъ Тонтонъ.

— Очаровательно! сказала миленькая Эмли.

— Я отъ васъ не ожидала этого! воскликнула Софія.

— Мн кажется, это будетъ хорошо, отвчалъ мистеръ Перси Ноаксъ, находясь теперь совершенно въ своей сфер. — Мн кажется, что будетъ хорошо. Теперь я долженъ сказать вамъ, что мы отправимся отсюда къ Нору, а оттуда обратно сюда; передъ отправленіемъ, въ кают будетъ закрытъ превосходный обдъ изъ холодныхъ блюдъ, такъ что все можно приготовить заране, безъ всякаго замшательства; на палуб, въ маленькихъ пристройкахъ, уставленныхъ цвтами…. не знаю, какъ они называются, но знаю, что имютъ сходство съ маленькими полисадниками, въ которыхъ съ удовольствіемъ иногда пьемъ чай…. въ этихъ цвтникахъ будетъ накрытъ завтракъ. Пароходъ мы наймемъ исключительно только для нашего общества; у насъ будетъ музыка; палубу натрутъ меломъ, а это представитъ намъ возможность танцовать кадрили цлый день; кром того, я долженъ сказать, что тотъ, кто одаренъ музыкальными талантами, вроятно, не замедлитъ показать себя пріятнымъ и полезнымъ, — и наконецъ…. наконецъ…. короче сказать, я заране и вполн убжденъ, что мы проведемъ этотъ день чудеснымъ образомъ.

Открытіе этихъ распоряженій было принято съ величайшимъ энтузіазмомъ. Мистриссъ Тонтонъ, Эмли и Софія громогласно выряжали свои похвалы.

— Теперь скажите мн, Перси, сказала мистрисъ Тонтонъ: — кто же будутъ десять джентльменовъ?

— О! я знаю очень многихъ, которые съ восторгомъ примутъ мой планъ! отвчалъ мистеръ Перси Ноаксъ: — безъ сомннія, у насъ будетъ….

— Мистеръ Гарди, прервалъ слуга, возвстивши приходъ постителя.

Миссъ Софія и миссъ Эмли въ одинъ моментъ приняли самыя непринужденныя позы, какія только можно было примнить къ столь нежданному извстію.

— Какъ здоровье ваше? сказалъ толстый джентльменъ, остановясь въ дверяхъ, въ положеніи неуклюжаго арлекина.

Это-то и былъ мистеръ Гарди, котораго, по словамъ мистриссъ Стоббсъ, мы называли выше «забавнымъ джентльменомъ». Онъ былъ записной шутникъ, до безпредльности популяренъ между замужними дамами и общій фаворитъ молодыхъ людей. Мистеръ Гарди всегда участвовалъ въ увеселительныхъ прогулкахъ и приходилъ въ восторгъ, если удавалось ему при подобныхъ случаяхъ поймать кого нибудь въ свою западню; онъ умлъ пть водевильные куплеты, подражать извощикамъ, подсвистывать подъ птичій голосъ, играть аріи на своемъ подбородк и давать концерты на жидовской арф. Пилъ онъ и лъ весьма неумренно и былъ задушевный другъ мистера Перси Ноакса. Лицо его было постоянно красное; голосъ немного сиплый, а смхъ — громкій до ужаса.

— Какъ здоровье ваше? говорилъ этотъ почтенный джентльменъ, заливаясь смхомъ, какъ будто утренній визитъ составлялъ превосходнйшую шутку въ мір, и сжимая дамскія ручки съ такой силой, какъ будто ручки эти были помповыя рукоятки.

— Только васъ и недоставало для меня, сказалъ мистеръ Перси Ноаксъ и вмст съ тмъ приступилъ въ изъясненію причины этого недостатка.

— Ха, ха, ха! проревлъ Гарди, выслушавъ объясненіе и получивъ подробный отчетъ предполагаемой прогулки. — О, какъ это безподобно! какъ превосходно! Какой чудный день это будетъ! Сколько удовольствій! Но скажите же поскорй, когда вы думаете приступить къ исполненію вашего плана?

— Не угодно ли, хоть сію минуту: что можетъ быть удобне настоящаго времени!

— Восхитительно! очаровательно! вскричали дамы. — Начните, пожалуста, начните!

Передъ мистеромъ Перси Ноаксомъ явились письменные матеріялы, и посл продолжительнаго совщанія между нимъ и мистеромъ Гарди, какъ будто отъ этого зависла судьба цлыхъ народовъ, были написаны имена различныхъ членовъ комитета. Сдлавъ условіе, что въ среду вечеромъ къ осьми часамъ въ комнатахъ мистера Перси Ноакса соберется митингъ, постители простились съ дамами.

Наступилъ вечеръ назначеннаго дня; пробило восемь часовъ, и восемь членовъ комитета пунктуально явились въ присутствіе. Мистеръ Логгинсъ, прокуроръ Босвельскаго аула, прислалъ извиненіе, а мистеръ Самуель Бриггсъ, также прокуроръ, Форнивальскаго суда, прислалъ своего брата, къ величайшему удовольствію сего послдняго и къ величайшей досад мистера Перси Ноакса. Между Бригсами и Тонтонами существовала неукротимая ненависть, для объясненія которой на этотъ случай не находится примра. Вражда между Монтеки и Капулетти была ничто въ сравненіи ей враждой, существовавшей между этими двумя знаменитыми домами. Мистриссъ Бригсъ была вдова, съ тремя дочерьми и двумя сыновьями, изъ которыхъ мистеръ Самуель, старшій, былъ стряпчій, а мистеръ Александеръ, младшій, постоялъ, на опредленныхъ условіяхъ, старшемъ брат. Жительство они имли на углу Портландской и Оксфордской улицъ и совершали движеніе свое по одной и той же орбит съ Тонтонами: отсюда-то и происходитъ ихъ взаимная вражда. Если миссъ Бриггсъ являлась въ нарядныхъ шляпкахъ, миссъ Тонтонъ затемняли ихъ шляпками боле нарядными. Если на чепчик мистриссъ Бриггсъ оказывались ленты радужнаго цвта, мистриссъ Тонтонъ не замедлила надвать на голову токъ со вс-возможными цвтами калейдоскопа. Если миссъ Софіи Тонтонъ выучивала новый романсъ, то дв миссъ Бриггсъ выступали уже съ новымъ дуэтомъ. Разъ какъ-то случилось Тонтонамъ, съ помощью арфы, восторжествовать надъ своимъ врагомъ, но Бриггсы выдвинули въ поле три гитары — и побда осталась за ними. Короче сказать, соперничеству между ними не было конца.

Тамъ какъ мистеръ Самуель Браггсъ былъ настоящая машина, и какъ кром того извстно было, что первоначальную мысль для этой прогулки подала мистриссъ Тонтонъ, то женская отрасль фамиліи Бриггсовъ устроила, чтобы при выбор присутствовалъ не мистеръ Самуель, но мистеръ Александеръ; а такъ какъ упомянутый мистеръ Александеръ справедливо прославился упорствомъ (свойственнымъ прокурору банкротскаго суда), то, безъ всякаго сомннія, его не нужно было учить много. Онъ поставилъ себ въ непремнную обязанность и въ особенное удовольствіе быть непріятнымъ до крайности и сверхъ всего, во что бы то ни стало, положить при выбор Тонтоновъ черный шаръ.

Вечернее засданіе было открыто мистеромъ Перси Ноаксомъ. Представивъ, довольно удачно, присутствующимъ джентльменамъ необходимость выпить во легонькому грогу, онъ вкратц изъяснилъ главныя причины ихъ собранія и заключилъ замчаніемъ, что первый приступъ долженъ состоять въ выбор президента, которому должно быть вврено личное управленіе всмъ, что только касалось до распоряженій. Одинъ изъ джентльменовъ, блдный молодой человкъ, въ зеленомъ галстук и очкахъ того же цвта, членъ достопочтенной общины Внутренняго Тэмпля, тотчасъ же поднялся, съ тою цлью, чтобъ предложить на мсто президента мистера Перса Ноакса. Онъ зналъ его даннымъ-давно и готовъ ручаться честью, что почтенне, превосходне и чистосердечне его не существовало еще въ цломъ мір ни единаго человка (всеобщее вниманіе и возгласы: гиръ! гиръ!) [1] . Молодой человкъ, какъ видно было по всему, былъ твердъ въ ораторскомъ искусств; воспользовавшись этимъ случаемъ, онъ вошолъ въ разсмотрніе состоянія англійскихъ каноновъ, со временъ Вильгельма Завоевателя до нашихъ временъ; обратилъ вниманіе слушателей на законы древнихъ друидовъ, коснулся слегка правилъ, постановленныхъ аинскими законодателями, и въ заключеніе съ жаромъ произнесъ похвалу пикникамъ и тому подобнымъ увеселеніямъ.