Добрались мы до той церкви въ пот лица, по крутымъ, пыльнымъ улицамъ, — жаркимъ и пыльнымъ, не смотря на то, что было только девять часовъ утра. Отсюда проводникъ повелъ насъ какими-то маленькими, покрытыми пылью садами, въ которыхъ гуляющіе думаютъ наслаждаться зеленью, и откуда можете вы любоваться на большую часть пересохшаго, ужаснаго, каменнаго города. Здсь не было дыму, какъ въ почтенномъ Лондон, но только пыль, — пыль на осунувшихся домахъ и на грустныхъ, желтыхъ клочьяхъ деревьевъ. Много было здсь храмовъ и большихъ, полуподжаренныхъ на взглядъ публичныхъ зданій, намекавшихъ мн только на сушь, неудобства и землетрясеніе. Нижніе этажи самыхъ большихъ домовъ, мимо которыхъ проходили мы, составляли, кажется, наиболе прохладное и пріятнйшее убжище; въ нихъ помщались погреба и амбары. Покуривая преспокойно сигары, сидли здсь въ блыхъ джакетахъ купцы и прикащики. Улицы были испещрены афишами о битв съ быками, которой предстояло совершиться вечеромъ; но это не настоящая испанская тауромахія, а только театральный бой, въ чемъ можно убдиться, взглянувши на картинку объявленія, гд всадникъ улепетываетъ, сломя голову, а быкъ припрыгиваетъ за нимъ съ пробками на маленькихъ рожкахъ. Красивые, чрезвычайно лосные мулы встрчаются на каждой улиц; порою, вечеромъ, попадется и ловкій всадникъ на бшеномъ испанскомъ кон; въ послобденное время можно видть прогулку небольшихъ семействъ въ маленькихъ, старомодныхъ экипажахъ, которые раскачиваются между или, лучше сказать, впереди огромнйшихъ колесъ. Везутъ ихъ прехорошенькіе мулы.

Архитектуру церквей, виднныхъ мною въ Лиссабон, я отношу къ архитектур тхъ затйливыхъ орнаментовъ, которые вошли въ моду при Людовик XV, когда распространилась повсюду страсть къ постройкамъ, и когда многіе изъ монарховъ Европы воздвигли безчисленное множество общественныхъ зданій. Мн кажется, что въ исторіи всякаго народа есть періодъ, въ который общество было наимене просто и, можетъ быть, особенно безнравственно, и я думалъ всегда, что эти вычурныя формы архитектуры выражаютъ общественное разстройство въ извстный періодъ времени. Можно ли уважать улыбающагося глупца въ огромномъ парик и въ римской тог, котораго хотятъ прославить героемъ, или полную женщину, очень сомнительныхъ правилъ, которая надла фижмы и посматриваетъ на васъ какою-то богинею? Во дворцахъ видли мы придворныя алегоріи, способныя занять вниманіе не художника, но моралиста. Тутъ были: Вра, Надежда и Любовь, возвращающія Донъ-Жуана въ объятія его счастливой Португаліи; Доблесть, Мужество и Побда, привтствующія Дона-Эмануэля; Чтеніе, Письмо и Ариметика, пляшущія передъ Дономъ-Мигуэлемъ. Послдняя картина до-сихъ-поръ въ Аюд; но гд же бдный мигъ? Вотъ та государственная ложь и церемоніи, которыя стремились увидть мы, тогда какъ для лучшаго изученія португальской жизни слдовало бы спрятаться намъ въ уголокъ, какъ нищимъ, и наблюдать оттуда обыденныя продлки народа.

Поздка въ Белемъ есть обычное дло для путешественника, пріхавшаго сюда на короткое время. Мы наняли дв кареты и покатили въ нихъ по длинной, веселой Белемской дорог, наполненной безконечной вереницей муловъ, толпами галегосовъ, идущихъ съ боченками на плечахъ или отдыхающихъ подл фонтановъ, въ ожиданіи найма, и лиссабонскими омнибусами. Эта картина, несравненно боле живая и пріятная, хотя и не такъ правильная, была гораздо лучше картины великолпнаго города. Маленькія лавчонки были набиты народомъ. Мужчины смуглы, хорошо одты, красивы и мужественны; но женщины — мы во весь день не видали ни одной хорошенькой. Благородный синій Тагъ не покидалъ насъ ни на минуту. Главную прелесть этой трехъ-мильной дороги составляетъ картина туземной дятельности, этотъ видъ комфорта, котораго никогда не передастъ самый искусный придворный архитекторъ.

Мы подъхали къ воротамъ, украшеннымъ королевскимъ гербомъ; отсюда подвели насъ къ пестрой выставк, которую случалось намъ видть нердко. Это былъ дворцовый сарай, музеумъ большихъ, покрытыхъ плесенью, золоченыхъ каретъ осьмнадцатаго вка. Позолота слзла съ колесъ и дверокъ; бархатъ полинялъ отъ времени. Когда думаешь о мушкахъ и пудръ придворныхъ дамъ, улыбавшихся сквозь стекла этихъ оконъ, о епископахъ, прикрытыхъ митрами, о маршалахъ въ огромныхъ парикахъ, о любезныхъ аббатахъ, въ поярковыхъ шляпахъ, какія носили въ то время, когда представляешь себ всю эту картину, — душ становится какъ-то весело. Многіе вздыхаютъ о слав минувшихъ дней; другіе же, принимая въ соображеніе ложь и фанфаронство, порокъ и раболпство, шумно прозжавшіе въ этихъ старинныхъ каретахъ, утшаютъ себя мыслью объ упадк блестящихъ и убыточныхъ учрежденій, которыя были и тяжелы, и неумны, и непригодны для обыденныхъ потребностей народа. Хранитель этихъ рдкостей разсказывалъ о нихъ чудныя вещи. Одной карет насчитывалъ онъ шестьсотъ лтъ; тогда какъ видно съ перваго взгляда, что она сдлана въ Парижъ, во время регента Орлеана.

Но отсюда одинъ шагъ до заведенія, богатаго жизнью и силою, — это сиротское училище для тысячи мальчиковъ и двочекъ, основанное Дономъ Педро, который помстилъ его въ упраздненномъ Белемскомъ монастыр. Здсь видли мы превосходныя галереи, обширныя, наполненныя чистымъ воздухомъ спальни и великолпную церковь. Въ Оксофорд нашлось бы довольно джентльменовъ, готовыхъ заплакать при мысли объ упраздненіи монастыря, для того, чтобы дать мсто бднымъ малюткамъ, въ образованіи которыхъ не принимаютъ даже участія духовныя особы. «Здсь всякій мальчикъ можетъ найти занятіе по своимъ склонностямъ», объяснялъ намъ маленькій чичероне, говорившій несравненно лучше насъ по-французски. Держалъ онъ себя какъ нельзя боле прилично; платье на немъ отличалось опрятностью и временнымъ покроемъ, хотя и было сшито изъ бумажной матеріи. Также точно были одты и вс другія дти. Съ удовольствіемъ прошли мы по классамъ; въ одной комнатъ занимались математикою, въ другой рисованьемъ; одни изъ учениковъ слушали лекціи о кройк и шить, другіе сидли у ногъ профессора сапожнаго искусства. Одежда учениковъ была сшита ихъ собственными руками; даже глухо-нмые учились чтенію и письму, а слпые музык. Тутъ невольно позавидывали мы глухимъ, потому что эти музыканты производили такой ужасный гамъ, до какаго едва ли удавалось когда нибудь достигать слпымъ нищимъ.

Отсюда отправились мы во дворецъ Нецесидадесъ, составляющій только флифель задуманною нкогда огромнйшаго зданія. Ни у одного короля португальскаго не хватило денегъ на окончательную постройку его: это было бы что то въ родъ Вавилонскаго столпа, еслибъ достало только средствъ для осуществленія мысли архитектора. Видно, что онъ очень надялся на неизсякаемость серебряныхъ и золотыхъ рудниковъ Бразиліи, когда необъятный дворецъ этотъ рисовался въ его воображеніи. Съ возвышенія, на которомъ стоитъ онъ, открывается чудная картина. Передъ нимъ раскинулся городъ съ церквами и колокольнями, великолпный Тагъ виденъ на нсколько миль отсюда. Но къ этому дворцу ведетъ крутая дорога вдоль предмстія, застроеннаго гадчайшими домишками. При нихъ есть кое-гд сады съ сухой, растреснувшейся землею, сквозь которую пробиваются мстами дервенистые стебли индйской пшеницы, прикрытые тнью широкихъ листьевъ алое, на которыхъ развшаны для просушки лохмотья, принадлежащія владтелямъ этихъ домиковъ. Терраса передъ дворцомъ усяна такими же лачугами. Нсколько милліоновъ, благоразумно истраченныхъ, могли бы превратить этотъ сухой холмъ въ такой великолпнйшій садъ, лучше котораго не нашлось бы въ мір; самый же дворецъ, по своему мстоположенію, превосходитъ вс дворцы, виднные мною. Но дрянные домишки подползли къ самымъ воротамъ его; прямо надъ ихъ дранью и известью подымаются величавыя стны; капители и камни, отесанные для колоннъ, раскиданы по террасъ; здсь пролежатъ они цлые вка, и вроятно никогда не суждено имъ занять своего мста въ высокихъ, недостроенныхъ галереяхъ, рядомъ съ ихъ братьями. Чистый и сухой воздухъ не производитъ здсь вреднаго вліянія на постройки; углы камней остаются до-сихъ-поръ такъ остры, какъ будто каменьщики только-что кончили свою работу. Подл самаго входа во дворецъ стоитъ какое то надворное строеніе, сгорвшее назадъ тому пятьдесятъ лтъ. Глядя на него, можно подумать, что пожаръ былъ вчера. Какъ ужасно было смотрть съ этой высоты на городъ, когда подымало и коробило его землетрясеніемъ! До-сихъ-поръ остались еще кое-гд трещины и провалы; развалины лежатъ подлъ нихъ въ томъ самомъ вид, какъ рухнули зданія въ минуту страшной катастрофы.

Хотя дворецъ далеко не достигъ до своихъ полныхъ размровъ, однако и то, что построено, довольно велико для государя такой маленькой страны. Въ Версали и Виндзор нтъ залъ, благородне и пропорціональне комнатъ этого дворца. Королева живетъ въ Аюд, зданіи боле скромномъ. Нецесидадесъ назначенъ для большихъ праздниковъ, пріема пословъ и государственныхъ церемоніаловъ. Въ тронной зал стоитъ большой тронъ, увнчанный такой огромною, позолоченной короною, больше которой не случалось видть мн ни одной регаліи на сцен Дрюри-Лэнскаго театра. Впрочемъ эфектъ, этой великолпной вещи ослабленъ старымъ, истасканнымъ брюссельскимъ ковромъ. Онъ прикрываетъ не весь полъ залы, и если очень велика корона, за то не великъ коверъ: стало быть пропорціональность въ меблировкъ не совсмъ нарушена. Въ пріемной посланниковъ потолокъ изукрашенъ алегорическими фресками, которыя совершенно соотвтствуютъ остальнымъ украшеніямъ этой комнаты. Дворцы считаю я самой непрочною вещью въ мір. Въ несчастіи теряютъ они все свое достоинство; блескъ необходимъ для нихъ; какъ скоро люди не въ состояніи поддержать этого блеска, они склоняются къ упадку и становятся фабриками.

Тутъ есть галерея съ алегорическими картинами, о которымъ упомянулъ я прежде. Для Англичанина особенно замчательны въ ней портреты герцога Веллингтона, написанные въ настоящемъ португальскомъ стил. При дворц также есть и капелла, великолпно украшенная. Надъ алтаремъ возвышается ужасная фигура въ дух того времени, когда фанатики восхищались поджариваньемъ еретиковъ и криками Евреевъ, преданныхъ пытк. Подобныя изображенія можно найти и въ городскихъ церквахъ, которыя все еще отличаются богатствомъ украшенія, хотя Французы и не посовстились ободрать съ нихъ серебро и золото, а со статуй короны и дорогія камни. Но Сультъ и Жюно, обкрадывая эти мста, руководствовались, кажется, тамъ философскимъ убжденіемъ, что мдь и стеклярусъ блестятъ на близкомъ разстояніи не хуже алмазовъ и золота.