Но онъ не слушалъ шалуновъ и всё манилъ въ себ Шарлотту. Эта молодая двица встала и пошла за нимъ къ двери, а потомъ на лстницу, и тамъ они прочли письмо доктора Фирмина склонившись головами другъ къ другу, вы понимаете?

— Еще двсти фунтовъ въ годъ, сказалъ Филиппъ, сердце его такъ билось, что онъ съ трудомъ мой говорить:- твоихъ пятьдесятъ…

— О, Филиппъ! только могла сказать Шарлотта.

Очень милую составили они группу, которую годилось бы срисовать для художника.

Разумется, всякій свтскій человкъ, обладающій приличнымъ благоразуміемъ, примтитъ, что мысль жениться, имя четыреста пятьдесятъ фунтовъ въ годъ, была нелпа. Во-первыхъ, нельзя жить на четыреста пятьдесятъ фунтовъ въ годъ, хотя многіе живутъ и меньшимъ. Но жизнь безъ экипажа, безъ приличнаго дома, безъ клэрета къ обду, безъ лакея, нельзя назвать жизнью. Доходъ Филиппа могъ прекратиться. Онъ могъ не понравиться американскому газетчику. Онъ могъ поссориться съ издателемъ Пэлль-Мэлльской газеты. И тогда что останется у него? Только пятьдесятъ фунтовъ Шарлотты! Такъ доказывалъ короткій другъ Филиппа — человкъ свтскій и очень опытный. Разумется, я не удивлялся, что Филиппъ не хочетъ слдовать моему совту, хотя не ожидалъ, что онъ такъ разсердится, даже почти разбранить меня и употребитъ такія грубыя выраженія, когда, по его желанію, этотъ совтъ былъ ему поданъ. Если онъ ему не нуженъ, зачмъ было спрашивать? Этотъ совтъ могъ быть для него непріятенъ, но зачмъ онъ говорилъ мн за моимъ собственнымъ столомъ и за моимъ собственнымъ клэретомъ, что это совтъ проныры и суетнаго человка? Мой добрый другъ, этотъ клэретъ, хотя онъ втораго сорта и я не въ состояніи покупать лучшаго, стоитъ семьдесятъ-два шиллинга за дюжину. Бутылку въ день, это самое меньшее, что вы можете считать, (а онъ въ моёмъ дом выпивалъ по дв бутылки), и это составитъ сто-четыре гинеи въ годъ, понимаете?

— Ну что-жъ такое? сказалъ Филиппъ:- мы обойдёмся безъ клэрета. А пока я буду пить какой достану.

Онъ выпиваетъ цлую пинту и хохочетъ, какъ-будто сказалъ что-нибудь остроумное. Филиппъ Фирминъ бываетъ грубъ и придирчивъ иногда, и Бикертонъ, придерживаясь этого мннія, не совсмъ неправъ.

— Я буду пить клэретъ, когда стану приходить къ вамъ, говорилъ онъ ухмыллясь: — а дома буду пить уиски съ водой.

— А если Шарлотт предпишутъ пить кларэтъ.

— Она можетъ пить, говоритъ этотъ великодушный женихъ: — ей бутылки достанетъ на недлю.

— Разв вы не видите, вскричалъ я: — что даже бутылка въ недлю стоить чего-то въ род восемнадцати фунтовъ въ годъ. Восемнадцать фунтовъ на клэретъ для Шарлотты и столько же, во-крайней-мр, на вашъ уиски и ваше пиво. Вамъ нужно за напитки десятую часть вашего дохода! А одежда, квартира, угли, докторъ, карманныя деньги, поздка къ морю для дтей? Потрудитесь подвести итогъ и вы увидите, что у васъ останется двадцать-девять пенсовъ на мясника.

— То что вы называете благоразуміемъ, сказалъ Филиппъ; стукнувъ по столу и разумется разбивъ рюмку: — я называю трусостью и богохульствомъ! Неужели вы хотите меня уврить, что двое молодыхъ людей и дти ихъ, если небу будетъ угодно дать ихъ имъ, не могутъ существовать пятьюстами въ годъ? Оглянитесь, сэръ, на миріады Божьихъ созданій, которыя живутъ, любятъ, они счастливы и бдны, и стыдитесь нечестиваго сомннія, произнесённаго вами!

Онъ вскакиваетъ и начинаетъ ходить по столовой, крутя свои рыжіе усы, свирпо звонитъ и говоритъ:

— Джонсонъ, я разбилъ рюмку. Принеси мн другую.

Въ гостиной жена моя спросила о чомъ мы ссоримся. А такъ какъ Шарлотта наверху разсказываетъ дтямъ исторійки, пока они ложатся спать или пишетъ къ своей мама, нашъ пріятель въ выраженіяхъ еще боле грубыхъ, чмъ онъ употреблялъ въ столовой, когда билъ мои рюмки, разсказываетъ моей жен, что я атеистъ, или по-крайней-мр жалкій скептикъ, что я сомнваюсь въ небесномъ милосердіи и непризнателенъ небу за мой насущный хлбъ. Бросивъ на молодаго человка ласковый взглядъ, разумется моя жена берётъ его сторону. Миссъ Шарлотта сходитъ внизъ съ дтьми, подходитъ въ фортепіано и играетъ Бетховена «Сонъ св. Іереміи», что всегда успокоиваетъ и очаровываетъ меня; мн представляется это Теннисовой поэмой положенной на музыку. Миссъ Шарлотта кажется такой хорошенькой за фортепіано, а Филиппъ смотритъ на неё, опираясь своими огромными руками и ногами на спинку кресла. Музыка длаетъ насъ всхъ счастливыми и добрыми и какъ-то облагороживаетъ насъ. Моя жена смотритъ на молодыхъ людей самымъ доброжелательнымъ образомъ. Она довела себя до того мннія, что эти молодые люди должны жениться. Сомнваться въ этомъ нечестиво по ея понятіямъ. А я смиренно признаюсь, что въ нкоторыхъ пунктахъ я не смю спорить съ нею.

Когда женщина въ дом ршила что-нибудь, къ чему послужитъ сопротивленіе мущинъ? Если мой гаремъ опредлитъ, что я долженъ носить жолтый сюртукъ и розовые штаны, я знаю, что не пройдётъ и трёхъ мсяцевъ, какъ я буду ходить въ розовомъ и жолтомъ костюм. Эта настойчивость побждаетъ, ежедневное возвращеніе къ желаемой цли. Послдуйте моему совту, сэръ: когда увидите, что женщины въ вашемъ дом желаютъ чего-нибудь, тотчасъ согласитесь, вы будете вести спокойную жизнь!..

Событіе, которымъ обыкновенію заканчивается третій томъ романа, приближалось. Я боюсь, что наши молодые люди не могли ухать посл внца четверкой, и что ни одинъ знатный родственникъ не могъ ссудить имъ своего замка на медовой мсяцъ. Что-жъ! нкоторые не могутъ дохать до счастья даже четверкой, а другіе доходятъ и пшкомъ. Моя почтенная муза наклоняется, развязываетъ съ нкоторымъ трудомъ свои котурны и приготовляется броситъ этотъ старый башмакъ вслдъ за новобрачными. Скажи, почтенная муза, какіе свадебные подарки получили Филиппъ и Шарлотта отъ своихъ друзей? Кузенъ Филиппа Рингудъ Туисденъ подошолъ ко мн въ клуб и сказалъ:

— Я слышалъ, что мой драгоцнный кузенъ женится. Я хочу ему послать метлу, чтобы подметать улицы,

Я хотлъ-было сказать:

— Именно такого подарка можно было ожидать отъ сына вашего отца.

Но въ томъ дло, что этотъ отвтъ пришолъ мн въ голову, когда я уже возвращался домой и когда Туисденъ разумется не могъ меня слышать. Большая часть моихъ остротъ опоздали явиться въ свтъ. Дло въ томъ, что никто изъ Туисденовъ ничего не подарилъ Филиппу на свадьбу, изъявивъ этимъ ту степень уваженія, какую они имли къ нему.

Мистриссъ Мэк-Гиртеръ подарила новобрачной индійскую брошку, которую когда-то она получила отъ генерала Бэйниса. Впослдствіи, это правда, мистриссъ Мэкъ потребовала отъ Шарлотты эту брошку назадъ, но это было когда между родственниками начались ссоры — которыя описывать подробно значило бы надодать черезчуръ читателямъ этой исторіи.

Мистриссъ Мёгфордъ подарила щегольской кофейникъ накладнаго серебра, шесть альманаховъ и четырнадцать богато граненыхъ бокаловъ, которые годились бы для вечеровъ, еслибы молодые супруги были въ состояніи ихъ давать.