Несмотря на невзрачный вид незнакомца, монахам с трудом удалось сделать хотя бы два шага к зале: негатив бил им в лицо, не давая ступать вперед.

Дримен не чувствовал негатив так, как монахи: в его сосуде было что угодно кроме энергии сияния, так что для него эта энергия была просто энергией, сопротивляться которой было не так уж просто, но и не слишком сложно.

Он видел человека, сидящего в центре комнаты, однако его аура не была целой. Создавалось впечатление, словно там сидел человек, у которого кроме головы нет ничего. Его переполняла тень, и маг это понял.

Человек в центре не обратил никакого внимания на только что случившееся, а продолжил вырисовывать какой-то мелкий круговой узор на полу.

– Что это за руна?
– Спросил Тамлин полушепотом, не подумав, что другие монахи, за исключением Оры, но она-то случай особенный, не больше его понимаю в инквизиторском учении.

– Не знаю.
– Роан ответил честно, но потом добавил.
– У меня есть предположение, что этот рисунок на полу каким-то волшебным образом стягивает весь негатив в округе. Невероятно. Нам ведь всегда говорили, что никто не способен управлять негативом.

Дримен почувствовал, как что-то внутри его книго-сумки потеплело. Он положил руку на обложку книги и почувствовал волны, идущие от единственного магического предмета, оставшегося там: от последней руны, врученной ему Линео.

– И почему сейчас?
– Спросил сам себя маг, воспроизводя по памяти все нащупанные им на той дощечке знаки.

– Маг, ты как? Ходить то можешь?
– Без особой язвы, с целью просто разрядить обстановку, спросил его Роан.
– Лично я вот - с трудом.

– Мы можем попытаться его рассеять, - минуту спустя выдал Тамлин.

– Пошутил?
– Усмехнулся тот.
– Если бы этот негатив во что-нибудь впитался, в чье-нибудь тело, например, или в какие-то предметы, мы бы может и смогли его рассеять: прощупали бы слои, нашли бы сердце и все. Но против таких объемов чистой энергии может не хватить даже запаса Тео и Стижиана вместе взятых.

"Слои" - мелькнуло в мыслях у Дримена, и рисунок, изображенный на дощечке, который маг старательно вспоминал, исчез.
– "Слои. Да. А если разрез? Если делать разрез по всем осям?"

И в голове начался хаос голосов, каждый из которых выкрикивал свои идеи и свои предложения. Чтобы их как-то унять, Дримен резко помотал головой из стороны в сторону, и из-под рубашки выскочил медальон подаренный ему Лексой. Он ударил мага по скуле и повис на груди. Тот взял его и стал сжимать, заставляя вещицу снова и слова менять форму с квадрата на ромб, с ромба на круг и с круга снова на квадрат. Это простое незатейливое действие помогало соображать в критические моменты вроде этого.

"Слои".

Скрежет кинжала по полу прекратился, и человек, перекладывающий ритуальное оружие из левой руки в правую, поднял голову на стоящих в дверях монахов, между которыми, казалось с виду, уснул маг.

– Могу я вас спросить, что вы здесь забыли?
– Спросил человек как ни в чем не бывало, и его половая принадлежность по-прежнему оставалась загадкой.

Монахи не придумали что сказать.

– А какое число хотя бы можете сказать?
– Человек потянулся, как следует зевну, и развёл руки, из-за чего показались части его грязного тела, с застывшими грязью и кровавыми пятнами на нем.

– Десятое сентября.
– Ответил Роан, сконцентрировав энергию сияния в несколько игл на руке.

Человек в центре комнаты усмешливо покосился на легкое голубое свечение в руке монаха и вздохнул. Как бы говоря "ну что за дети малые" и махнул на него рукой. От этого взмаха Роана снова прижало к стене слева от Дримена. Ещё один мах достался Тамлину, но тот успел сообразить, чем в него швыряются, и рассеял мощный поток, в котором смешались материи тени и негатива, ещё не успевшего стать едиными.

Человек вытянул губы трубочкой. Присматриваясь к незваным гостя, затем хлопнул себя по лбу и усмехнулся:

– Точно-точно!
– Проговорила, всё же, она, делая согласные слишком глухими, а гласные слишком звонкими.
– Монтерцкии монакхи! Та-та!

Дримен мог бы узнать этот голос, но в данный момент он ничего не слышал, погруженный в свой бездонный внутренний мир.

– Гховорятъ, что если принестьхи в жертфу верного слугху Богхини, негхатива выделитъса колоссальное количестфо.