– Я...

Лухс потянулся к кинжалу, спрятанному под мантией, и в комнате чуть повеяло холодом: придворный маг была готова к мгновенной атаке в случае опасности.

В руках юноши возник кинжал. Изогнутый, матовый, испещренный тонкими черными линиями, сливающимися в едва заметные рисунки и схемы, незнакомые обоим присутствующим магам. Он сомневался в необходимости демонстрировать кому-то свой дар. Подняв глаза, Лухс ещё раз взглянул на женщину, взирающую на него необыкновенно спокойным взглядом. Что-то внутри сказало ему, что можно. И нужно.

– Сейчас я не могу показать своего умения, - сказал он, - нет необходимости. И я не могу объяснить, как я это делаю. Это учение, передающееся из поколения в поколение. Могу лишь сказать, что наше учение дает куда больше возможностей, чем какая-либо из видов магии исцеления. И плата у неё соответствующая.

– Это как-то связанно с тем, что от тебя веет тенью, Сайлант?
– Возник в помещении ещё один голос.

Присутствующие обернулись и увидели Млинес, стоящую у дальней от них колонны, у дверей.

– Как вы меня назвали?
– В голосе Лухса появилось нескрываемое удивление, а когда ему удалось разглядеть женщину, его тело сковал страх.
– Вы так похожи на!..

– Отвечайте на вопрос, прошу вас.
– Прервала его панику Синента.
– Это как-то связано с тенью, которой вы пропитаны?

– О чем вы, Ваше Величество?
– Амельера не была в курсе последних событий.

Королева взглядом сказала, что объяснит потом.

Юноша помотал головой из стороны в сторону.

– Это...

– То, о чем ты не можешь сказать?
– Она усмехнулась и сложила руки на коленях.

– Вам не стоит бояться своего естества, Лухс.
– Млинес не двигалась с места.
– Будь вы хоть высшей нежитью, покуда вы не сделали ничего дурного, никто не будет иметь права причинить вам вред.

– Странно слышать это из уст мастера монтерского монастыря.
– Его голос снова задрожал, а вместе с ним и руки. Он вспомнил, с какой яростью женщина, на которую первый из рожденных медиумов так похожа, схватила его. И то слово: отродье. Грязное отродье. Как ей верить?

– Позже, если у вас возникнет желание, я с удовольствием поведаю вам о ряде принципов, которых придерживаются подлинные сыны монтеры. Прошу прощения, что вмешалась в разговор, Ваше Величество.
– Млинес кивнула.

– Должна предположить, что ваши способности исцеления очень неординарны...

– Он использует свою кровь.
– Сказала Амельера.
– У него была сломана рука, и он вылечил её, пустив себе кровь этим самым кинжалом.

– Походит на жертвоприношение...
– Задумчиво произнесла королева, сложив губы трубочкой.

– Никак нет, Ваше Величество.
– Снова вмешалась медиум.
– Жертвоприношение требует глубокого знания магии сияния... и духа, способного это сияние вырабатывать и впоследствии преобразовывать. Этот юноша не лгал: в нем нет духа.

– Исцеление кровью.
– Повторила Синента, и внезапно её взгляд обострился и тонким лезвием пронзил Лухса.
– Что вы знаете о болезни бьячче?

Юноша несколько раз моргнул и принялся отвечать:

– Болезнь, возникающая, когда сосуд души переполняется энергией негатива, и тот начинает обретать способность физического воздействия. Частный случай возникновения нежити. При столкновении сосуда души с колоссальным объемом негатива, живые клетки превращаются в мертвые-живые клетки... постепенно обращающие тело в представителя среднего класса нежити до полной потери связи между духом и душой, и между душой и телом. Болезнь необратима и непресекаема.

Синента усмехнулась: он отвечал несколько ломано, но как нельзя точно.

– Как вы думаете, какой объем необходим, чтобы ею заболел маг уровня магистра?

Лухс нахмурил брови, призадумавшись.

– Полагаю, много не надо. Сосуд магистров чаще всего наполнен почти полностью, свободного пространства остается мало, так что негатив свободно проникает в него и заполняет пустоту. Стихийная магия неспособна сопротивляться негативу, и...

– Вы способны излечить это?

– А что случилось?
– Спросила Амельера, метая взгляд с Лухса на королеву.
– С кем это случилось?..

– С моим придворным магом, маэм Арьеннет.

Глаза магички округлились. В них возник страх. Не ожидая больнее ни секунды, она сорвалась с места и бросилась к двери, ведущей в ту часть замка, где жили Дримен и Лекса.

– Я могу излечить это.
– С уверенностью в голосе сказал Лухс, но его явно что-то смущало.
– Амельера сказала верно: я использую кровь для излечения... Но чтобы восстановить живую, но поврежденную ткань много крови не нужно. Другое дело - мертвая материя. Излечение бьячче может потребовать... не одну человеческую жертву.