Его машина стояла у обочины. Он открыл багажник и опустил туда проигрыватель. Пока Элиза ждала на мостовой, чтобы он открыл ей дверцу, мимо них проехал микроавтобус фирмы «Кингс».

«Нет, — страстно взмолилась она про себя, вглядываясь в лицо водителя. — Только бы не Лестер. Пусть это будет не Лестер».

Микроавтобус притормозил и остановился в нескольких футах позади машины Фила. Водитель смотрел на нее так, словно не верил своим глазам.

«Нет! — хотелось закричать ей. — Это совсем не то, что ты думаешь, Лестер. Я не заодно с Филом. Мы с ним не составляем одну команду. Мы не причастны к кражам на твоей стройке. Пожалуйста, поверь мне, пожалуйста!»

Но микроавтобус уже отъезжал от края дороги, а она так и не сказала ни слова. Проезжая мимо машины Фила, Лестер окинул ее таким взглядом, что ей показалось, будто ее разорвали на много мелких клочков, как то письмо, и развеяли по ветру.

Фил покатал ее, они выпили кофе в приятном придорожном отельчике по дороге домой. Она поблагодарила его, когда он внес проигрыватель в дом, а Фил в свою очередь искренне поблагодарил ее за то, что составила ему компанию.

— Может, еще как-нибудь съездим покатаемся? — с надеждой спросил он.

— Было бы очень мило, — ответила она, придавая голосу искусственный энтузиазм.

Позже, когда зазвонил телефон, она уже знала, кого услышит, и покрылась испариной, снимая трубку.

— Элиза? — Суровый тон Лестера означал самое ужасное.

— Да, — прошептала она.

— Можешь завтра не приходить помогать мне в офис. Вообще, мне больше не потребуются твои услуги. Я пришлю тебе твою зарплату и найду кого-нибудь другого для этой работы, кому можно будет больше доверять.

Он повесил трубку раньше, чем она успела что-нибудь ответить. Через два дня он уехал.

Говард сдержал обещание. Он пригласил Элизу на ужин, а потом предъявил ей свой дом, как фокусник, вытаскивающий кролика из шляпы. С первого взгляда было ясно, что будущая хозяйка всей этой роскоши должна быть утонченной и изящной, чтобы вписаться в такое дорогое окружение.

Что ее поражало, когда она бродила по дому, в должном порядке восхищаясь всем увиденным, так это почему он решил, что она обладает этими качествами? Или он слеп и не видит, что по своей природе она не в состоянии находиться среди этих вещей?

Они вернулись в гостиную с огромным, до полу, окном, выходящим на задний, невероятной опрятности сад. Говард сунул ей в руку бокал с напитком и попросил сесть. Как ей понравился дом? Ему хотелось узнать ее мнение, он так гордился своим жилищем, как будто построил его собственными руками. Элиза щедро расхвалила дом, не догадавшись, что он примет это как знак ее согласия принять его в качестве мужа. То, что он именно так это понял, дошло до нее внезапно, когда он взял у нее из рук пустой бокал и сел совсем близко к ней, придвинувшись вплотную.

Он обнял ее, откидывая назад на подушки, и начал ласкать, так же методично и внимательно, как все, что он делал. Это было лишенное страсти, механическое занятие, которое требовало от нее только терпения и стоической выдержки. В качестве первого опыта в познании мужских желаний, это было ужасающе и отвратительно.

Но она смотрела на это по-другому. Она подумала, что смогла бы ответить ему, но чего-то не хватает в ней самой. Она начала отчаиваться. Наконец, к ее бесконечному облегчению, он остановился.

— Что ж, хорошо, — пропыхтел он, прикладывая платок к взмокшему лбу. — Всему свое время.

По ее просьбе он отвез ее домой. Когда она не пригласила его зайти, он сказал:

— Скоро нам уже нужно будет покупать кольца. Надо сделать наши отношения официальными.

Элиза сделала отцу чашку чая, и он спустился из своей комнаты. Выглядел он усталым, однако, тяжело опустившись в кресло, он заметил, что дочь его сама испытывает какие-то страдания и что она не меньше его нуждается в утешении.

— Что случилось, малышка? — Он говорил намеренно обыденным тоном, чтобы не создалось впечатление, что он выуживает у нее признание.

Она покачала головой.

— Ты уезжала с Говардом? Ну и как? Чем вы занимались?

Она пожала плечами:

— Были у него дома. — Затем наступила краткая пауза. — По-моему, он пытался продать его мне с собой впридачу, как очень выгодное спецпредложение.

Отец засмеялся, словно обрадовавшись случаю разрядить напряжение.