— И о чем ты думаешь? — выдохнул он ей в ухо.

— О тебе.

— Что обо мне? — зубами он прикусил мочку ушка и потянул.

— Я скажу тебе немножко попозднее.

— Так приятно? — его ступня скользила под водой вдоль ее икры, туда и обратно, возбуждая великолепнейшее поглаживание кожей и горячей водой.

— Очень приятно. — Она ощутила влажность мужского тела над водой, когда он едва касался ее спины с каждым глубоким, тихим вздохом.

И тогда онначал перемещать их руки.

Он провел тканью вверх по внутренней поверхности ее бедер, легким прикосновением обостряя чувствительность нежного уголка.

— Меня завораживают эти упрямые рыжие кудряшки.

— Тебя?

— Дааааа. — Ткань прошлась сквозь них, погружаясь между женских складочек, скрытых под водой. Он повернул их ладони, позволяя ей ощутить кончик своей мужественности, просто прикасающийся к ее лону.

После чего обмотал ткань вокруг одного пальца и снова погладил ее там же. Гладь и шероховатость одновременно.

— Джорлан… — Грин откинула голову ему на грудь.

Обхватив ее рукой за подбородок, он нежно повернул лицо Грин так, чтобы своим ртом накрыть губы, продолжая потирать и гладить ее тканью, пальцем и собой. Благоухание сирени клубилось повсюду вокруг горячим ароматом. Джорлан глубоко вдохнул запах, смешанный с их собственными. Глухой звук удовольствия снова вырвался из его горла.

Он глубоко погрузил язык в ее рот, как и палец в нее внизу.

Грин застонала.

Другой рукой Джорлан накрыл ее грудь массирующей лаской. Его ладонь сомкнулась над напрягшимся соском, задевая его движениями туда и обратно.

— Тебе нравится? — невнятно пробормотал он.

— Даааа, даааа! — Грин яростно целовала его.

— Грин… позволь мне ощутить тебя… как раньше…

— Ты хочешь войти внутрь? — Она прижалась к нему спиной, вжимаясь бедрами в его пах.

— Ради Основательницы, да! — зашипел он. На мгновение она задумалась о том, чтобы отсрочить его усиливающее удовольствие, заставив подождать, но решила так не делать. За это выступала та ее часть, которая сомневалась, выдержал бы он дольше. Грин не была готова противостоять ответной реакции и тому, что она вызвала бы.

Она скинула его руку со своей и повернулась лицом к мужчине. Джорлан откинулся на бортик ванны. Его расширенные зрачки были подернуты дымкой. Мокрые темные волосы стекали ото лба назад. Четко очерченные губы, которые так чудесно ощущались во время поцелуев, слегка приоткрылись, демонстрируя кромку белых зубов.

Пульс тяжело бился в сильной колонне шеи.

Грин положила одну руку на его широкое плечо, другой на сердце. Ритм вздымался сильно, мощно. Она могла чувствовать его удары кончиками пальцев. Не учащенный. Настойчивый.

Страстный взгляд Джорлана прошелся по ее чертам. На его лбу выступили капельки пота.

— Иди ко мне, — раздался хриплый шепот.

И она пошла.

Она соединила их, опустившись вниз. Грин откинула голову и закусила губу. Невероятное чувство связанности, когда он внутри! Не только с ним. Со всем. Оно заставляло ее чувствовать неощущаемое до этого — неуловимые образы, смешивающиеся со всей ее сутью.

Джорлан громко застонал.

Его рука обвилась вокруг ее талии, притягивая женщину ближе. Он склонился к ее шее, проведя губами вдоль линии волос, прижимая ее так сильно к себе, как только мог.

Этот участочек был чрезвычайно чувствителен у Грин. Она была так охвачена тем, что вытворял его рот, что оставалась неподвижной, утопая в прикосновении.

Он приподнял бедра, полностью наполняя ее.

Глаза Грин распахнулись:

— Джорлан.

Она могла чувствовать его веселую улыбку на своей шее. Он снова вошел в нее, подкидывая в воде так, что она резко опустилась на него.

— Осторожней, ты поранишься!

Ладонями он надавил ей на спину, заставляя набухшие кончики грудей уткнуться в его торс. Он улыбнулся ощущению и потерся скользкой от воды грудью об отвердевшие соски.

— Тогда покажи, как ты можешь двигаться на мне, сладкая лекса.

Проявление нежности (особенно такое, в конце концов, он назвал ее сладкой охотницей) не прошло для нее незамеченным. Грин выгнула спину, плотно прижимаясь своими бедрами к его. После чего продемонстрировала, что даже человек, обожающий Клу, может лететь как стремительная, дикая стрела молнии.

Только дольше.

Вскоре Джорлан потерялся в ее глубоких, проникающих движениях. Он пульсировал внутри нее, когда она непрерывно скользила на нем. Ее бедра крепко сжали его, заставляя отвечать. Он прикусил ее плечо, потом шею.