– Это уже ближе к делу, – одобрительно кивнул Китаец. – Как я вам уже сказал, убит друг вашего племянника. Убит примерно в одно с ним время – в ночь с четверга на пятницу. То есть – вскоре после того, как был обнаружен труп Крупенкова.

Китаец замолчал, пытаясь поймать бегающий взгляд Бурлакова, но легче было бы запихать в авоську солнечный зайчик.

– По одной из моих версий, – продолжил Танин, решив добавить в огонь чуточку масла, – ваш племянник со своим другом убили Крупенкова, а вы, чтобы замести следы, прикончили их…

– Ха-ха, – нервно хохотнул Бурлаков, – ваша версия совершенно несостоятельна. В четверг до семи вечера я был на приеме, это могут подтвердить несколько человек, а потом пришел домой, поужинал и лег спать.

– Вы знаете, – задумчиво произнес Китаец, – мне самому эта версия не очень нравится.

– И потом, – немного спокойнее вставил Бурлаков, – почему вы так уверены, что Коля с приятелем убили Крупенкова?

– В кармане куртки вашего племянника, – твердо сказал Китаец, – я обнаружил бумажник Ильи Васильевича…

– Но они же не должны были… – открыл было рот Бурлаков, но осекся, уцепив себя большим и указательным пальцами за малиново-сиреневый нос.

Мягко ступая по ковру, в комнату вошла Екатерина Игоревна с подносом в руках. На ее лице бродила вымученная улыбка. Она поставила поднос с дымящимися чашками на стол и посмотрела на мужа.

– Что-нибудь еще? – округлив и без того круглые глаза, уставилась она на Семена Семеновича.

– Нет, – не глядя на нее, ответил он.

– Может, печенья?

– Я же сказал, не-ет! – заорал он, подскакивая на кресле. – Иди отсюда.

– Но, Сеня, – она покосилась на Китайца, – Владимир Алексеевич может подумать…

– Во-он! – по-бабьи взвизгнул Бурлаков, тяжело дыша и открывая рот, словно выброшенная на берег рыба.

– Простите. – Екатерина Игоревна робко улыбнулась Китайцу, попятилась назад и исчезла за дверью.

– Так чего они были не должны? – Китаец поднялся и почти вплотную подошел к Бурлакову, глядя на него сверху вниз.

– Не знаю я, – жалобно простонал тот, – отводя взгляд в сторону.

– Ах, ты не знаешь, урод, – в руках Китайца неожиданно появился пистолет. Он схватил Бурлакова за ворот рубашки и сунул дуло «макарова» в полыхающий шнобель психоаналитика, глядя на последнего в упор. – Говори, паскуда, пока я тебе остатки мозгов не вышиб! Экспериментатор хренов!

Китаец говорил негромко, почти шепотом, но смысл сказанного, похоже, достиг цели.

– О-у-а-ы-х, – целая гамма чувств пронеслась во взоре Бурлакова. – Я скажу, скажу, – пролепетал он, – только уберите это. Я ни в чем не виноват.

– Говори, разберемся. – Китаец тряхнул его еще раз за ворот, но пистолет опустил.

– У господина Крупенкова был довольно сильный, можно даже сказать, маниакальный комплекс неполноценности, – торопливо произнес Бурлаков, косясь на пистолет. – Необходимо было радикальное вмешательство. Я не сомневаюсь, что мой нестандартный подход, основанный на теориях постфрейдистов и раннего Юнга, мог бы вернуть обществу полноценного члена.

– Короче, новатор, – прикрикнул на него Китаец, – о членах поговорим позже, может быть.

– Крупенкову хотелось самоутвердиться в отношении женского пола…

– О полах тоже после, – прервал его Китаец. – Что должны были сделать Гудков и Сторожевский?

– Просто хорошенько припугнуть Илью Васильевича, – пробормотал Семен Семенович, – немножко побить его… Ничего больше.

– Как они узнали, когда Крупенков будет один? – тряхнул его Китаец.

– Я все узнал заранее, это было не сложно. Встретился с Колей, все ему объяснил, дал фотографию клиента и аванс. Он сказал, что один не справится и поговорит о деле со своим приятелем, Валей Сторожевским. Коля позвонил в четверг, около десяти вечера, был, как мне показалось, несколько возбужден. Сказал, что все сорвалось. Боже, если бы я знал! – воскликнул патетически Бурлаков.

– Что сообщил ваш племянник?

– Они прятались во дворике, поджидая, когда Крупенков выйдет из офиса. Вдруг откуда-то появился человек, подскочил к Илье Васильевичу и пырнул его ножом… Тот упал, – задыхаясь от волнения, пробормотал Семен Семенович. – Потом этот человек принялся обыскивать Крупенкова. Коля с приятелем перепугались до смерти, осторожно выбрались из укрытия, так что этот мужчина их не заметил, и смотались оттуда. Потом Коля позвонил мне из автомата. Я сказал, чтобы он порвал фотографию Крупенкова и выбросил ее, и чтобы никому об этом ни гугу.