Шрифт:
Jorje Guillén
Noche de luna (sin desenlace) (1950)
Altitud veladora:
Descienden ya vigías
Por tanta luz de luna.
¡Astral candor del mar!
Los plumajes del frío
Tensamente se ciernen
Y, planicie, la espera:
Callada se difunde
La expectación de espuma.
¡Ah! ¿Por fin? Desde el fondo
Los sueños de las algas
A la noche iluminan.
Voluntad de lo leve:
Adorables arenas
Exigen gracia al viento.
¡Ascensión a lo blanco!
Los muertos más profundos,
Aire en el aire, van.
Difícil delgadez:
¿Busca el mundo una blanca,
Total, perenne ausencia?
Хорхе Гильен
Лунная ночь (без решения)
Неспящая высь:
Спускаются стражи
Сквозь плотность лунного света.
Звездная белизна моря!
Перья холода
Напряженные, дрожат.
И равнина, надежда
Молчаливо расширяет
Ожидание волн.
Ах! Наконец? Из глубины
Озаряют ночь
Сновиденья водорослей.
Воля ввысь:
Песчаные берега
Требуют милости ветра.
Ввысь, в белизну!
Из бездны мертвецы
Вздымаются, воздух в воздухе.
Прозрачность едва достижимая:
Ищет мир белого,
Тотального, вечного отсутствия?
Jorje Guillén
Perfección del Círculo (1950)
Con misterio acaban
En filos de cima,
Sujeta a una línea
Fiel a la mirada,
Los claros, amables
Muros de un misterio,
Invisible dentro
Del bloque del aire.
Su luz es divina:
Misterio sin sombra.
La sombra desdobla
Viles mascarillas.
Misterio perfecto,
Perfección del círculo,
Círculo del circo,
Secreto del cielo.
Misteriosamente
Refulge y se cela.
– ¿Quién? ¿Dios? ¿El poema?
– Misteriosamente…
Хорхе Гильен
Совершенство круга
Таинственно пропадая
В неприступной вершине,
Он слушается линии
Соразмерной взгляду.
Ясны и приветливы
Стены таинственного,
Невидимые
В границах воздуха.
Его свет – божество:
Тайна без тени.
Тень разбрасывает
Презренные маски.
Совершенная тайна,
Совершенство круга.
Окружность круга —
Это секрет небес.
Таинственно
Сверкает это, сокрыто это,
Что именно? Бог? Поэма?
Таинственно…
Giuseppe Ungaretti
L’Isola (1925)
A una proda ove sera era perenne
Di anziane selve assorte, scese,
E s’inoltrò
E lo richiamò rumore di penne
Ch’erasi sciolto dallo stridulo
Batticuore dell’acqua torrida,
E una larva (languiva
E rifioriva) vide;
Ritornato a salire vide
Ch’era una ninfa e dormiva
Ritta abbracciata a un olmo.
In sé da simulacro a fiamma vera
Errando, giunse a un prato ove
L’ombra negli occhi s’addensava
Delle vergini come
Sera appiè degli ulivi;
Distillavano i rami
Una pioggia pigra di dardi,
Qua pecore s’erano appisolate
Sotto il liscio tepore,
Altre brucavano
La coltre luminosa;
Le mani del pastore erano un vetro
Levigato di fioca febbre.
Джузеппе Унгаретти
Остров
К берегу, где вечер вечен,
Спустился он из древних чувственных лесов
И устремился дальше, и привлек его
Шум крыльев,
Освобожденный из биения сердца
Бешеной воды;
Призрак (пропал и снова расцвел)
Увидел он;
И уже в повороте увидел:
Это была нимфа, она спала
Вытянутая, обнимая вяз.
И колеблясь в душе своей от обмана
К пламени истинному, пришел на луг,
Где тени собирались
В глазах девушек, словно
Вечер к подножию олив;
Дистилляция. Ветви сочились
Медленным дождем стрел,
Здесь дремали овцы
Под нежной кротостью,
Другие грызли
Светлое покрытие;
Руки пастуха были стеклом,
Разглаженным вялой лихорадкой.
Giuseppe Ungaretti
Canto (1932)
Rivedo la tua bocca lenta
(Il mare le va incontro delle notti)
E la cavalla delle reni
In agonia caderti
Nelle mie braccia che cantavano,
E riportarti un sonno
Al colorito e a nuove morti.
E la crudele solitudine
Che in sé ciascuno scopre, se ama,
Ora tomba infinita,
Da te mi divide per sempre.
Cara, lontana come in uno specchio…
Джузеппе Унгаретти
Песня
Вижу снова медленные губы твои
(Ночью к ним подступает море)
И вижу: кобыла твоих бедер
Никнет бессильно
В моих когда-то поющих руках,
И вижу, сон дарит тебе
Новый расцвет и новую смерть.
И злое одиночество,
Что каждый, кто любит, находит в себе,
Словно бесконечная могила
Вечно разделяет меня от тебя.
Любимая, далекая словно в зеркале…