– Не знаю, демоны или ангелы подсказывают тебе, но готов подчиниться. Жизнь Хельги дороже для меня, чем моя собственная. А кто встанет во главе лучниц? Кто заменит её?

– Я. Мне ничто не угрожает, пока я подчиняюсь воле Богини.

– Наверное, сейчас не время отговаривать тебя от твоей «веры»? – резонно заметил он.

– Совсем не время, – Архи дружески хлопнула его по плечу и отправилась в дом.

Хельга что-то истово толкла в ступке. На столе вырос уже приличный холмик из смешанных измельчённых трав.

– Зелье любовное готовишь? – вместо приветствия поинтересовалась бывшая госпожа.

– Архи, – Хельга укоризненно покачала головой. – Нам-то зачем?

– Я попрощаться пришла. Хоть ты мне удачи пожелай – от этих летучих мышей не дождёшься!

Предводительница вкратце поведала о переговорах с вампирами. Пришло время расставаться. Подруги тепло обнялись.

Архелия уже скрылась за стенами городища, а охотница всё ещё смотрела ей вслед. Подошел Берт и нежно прильнул к любимой:

– Пора.

– Зачем она отсылает меня?

– Спасибо, что «отсылает». Побудешь немного сама собой.

Предводительницу ждало множество дел. Когда Архелия вернулась, то сразу отправила посыльную с сообщением к ожидающему новостей Тибо. В доме её встретила подруга-разбойница. Ортрун внимательно выслушала всё, что поведала ей утомлённая заботами дочь барона.

– В общем, – подвела итог своего повествования Архелия, – передай всем, чтобы в любой момент были готовы выступать. Я буду заменять Хельгу – пойду с лучницами. А тебе придётся командовать всеми остальными. Это твоя битва.

Ортрун с готовностью кивнула вечно растрёпанной коротко стриженой головой. Дочь барона нехотя разделась и, блаженно раскинувшись на широкой кровати, мгновенно провалилась в сон. Разбойница аккуратно собрала небрежно брошенные доспехи и оружие. Никогда раньше Архелия не позволяла себе подобной вольности в новом доме – раскидывать шлем, щит, меч. Все говорило о крайней степени нервного напряжения, в котором пребывала воительница. Ортрун вышла из комнаты чуть дыша: она боялась потревожить сон уставшей подруги.

Архелия и в сновидениях не знала покоя. Всё продолжала она неведомый путь, всё брела и брела по бесконечным дорогам сознания. Чёрная и скользкая от грязи тропинка привела её к пропасти и оборвалась на краю бездонной бездны. Предводительница амазонок оглянулась – обратного пути не было. Всё вмиг заросло высоким ковылём, серебряные волны травы слегка покачивались и переливались в лунном свете. Почему бы не протоптать новую тропинку, отправившись назад? Но нет. Дочь барона повернулась лицом к пропасти – ей надо туда, где вдали виднеется противоположный «берег» глубокого ущелья. Что-то тянуло вперёд, и сопротивляться не было сил. Тонкая стальная нить соединяла края пропасти или… Архелия пригляделась: это меч. Гигантский стальной клинок лежал рукоятью на одной стороне, а отточенным остриём на другой. Кто мог выковать его, кто мог владеть небывалым по размеру оружием? И почему он пристроен так, что для перехода услужливо предоставляет отточенное лезвие? Почему бы не положить его плашмя? Но не время жаловаться на судьбу. Надо идти – так пойду. Архи осторожно ступила на холодный металл. Мягкие сапожки не давали соскользнуть ноге, но рукоять кончилась. Амазонка добралась до опасно отточенного края. Шаг вперёд, и в ногу врезалась тупая боль. Теперь кожаная обувь не спасала. Подошва была быстро истрёпана в бахрому, а пройдена только часть пути. Дочь барона даже во сне чувствовала, как сильно сжала челюсти, чтобы не закричать. Теперь клинок резал живую плоть, и кровь тонкими струйками стекала по отполированным бокам загадочного меча. Зачем она идёт туда, где её никто не ждёт? Зачем ей надо попасть на противоположный берег? Пройдя над бездной, истерзанная жертва неведомой воли без сил упала на холодный гранит скалы и прижалась к нему всем телом, ища утешения в бездушном камне. Обратного пути не было и не будет…

Проходили дни гнетущего ожидания. Наконец вампиры подали знак, и Архелия подняла свою немногочисленную армию в поход. Вихрем вылетали наездницы из широко распахнутых ворот поселения вслед за своей предводительницей. Оставшиеся горячо молились за воительниц, подбадривали, желали удачи. Отряд амазонок мчался к синеющим на горизонте горам. Преимущественно белые одежды, золото и пурпур затмевали взгляд прохожих крестьян. Отряд воительниц был на пике сил и великолепия, несмотря на недавние потери. Архелия могла с полным правом гордиться своими девушками.

Союзники встретились в условленном месте. Лес надёжно скрывал их приготовления. Уверовавший в свою непобедимость граф потерял бдительность и уже не опасался нападения со стороны «мелких» соседей. Это было на руку зачинщикам кровавой драки. Роскви и большая часть его дружины были сейчас в цитадели. Архелия планировала не только отвоевать серебряные рудники, но и разделаться с графом раз и навсегда. Поселение амазонок росло, и ему становилось тесно в пределах отведённого им местечка. Роскви предвидел такой поворот и всячески старался ослабить ненавистных, но таких удобных для военных кампаний женщин-воительниц. Дочь барона опередила. Оставалось нанести последний удар.

Операция начиналась по единому сигналу. Тибо, его союзники и Ортрун собирались проделать путь от леса до входа в ущелье максимально тихо, оставаясь до поры незамеченными. Тягучий туман и обёрнутые в тряпицы ноги лошадей должны были помочь им до поры в нелёгком деле конспирации. Архелия и несколько лучниц отправлялись вверх в горы к месту, откуда должен начаться их необычный «полёт». Дочь барона вслушивалась в мысленные приказы Старейшего и следовала его советам. Лошадей девушки оставили внизу, лишние доспехи и оружие тоже. Поверх тонкой чёрной туники на каждой лучнице была надета необычная «сбруя», которую сделали местные скорняки по заказу и чертежам Архелии. Зацепившись за неё когтистыми ногами, вампиры поднимут девушек в воздух, и стрелы амазонок смертью опустятся на головы ничего не подозревающих дозорных на башнях в ущелье. Дочь барона прокручивала план в голове снова и снова, не видя изъянов, но и не ожидая, что жизнь не подбросит коварного сюрприза.