Ежедневно отправлялась знахарка врачевать своих подопечных. Девушки в изобилии получали лёгкие травмы и ранения на тренировках. В свободные часы она следила за царственной малюткой. Её мужчины тем временем заканчивали ставить невысокую ограду вокруг маленького жилища. Старик по такому случаю взял короткую передышку от учений. Он самозабвенно копал глубокие ямы под опорные столбы и рассуждал:

– Раз уж жить тут собираемся, надо как следует устроиться.

Берт сидел в тени высокого дуба и отдыхал. Они работали попеременно единственной лопатой. Правда, передышки старика были намного длиннее, чем у молодого человека. Солнце стояло в зените, оно нещадно пекло спину копающего. Юноша давно снял промокшую от пота рубаху и наслаждался ветерком, обдувавшим обожжённые светилом участки тела. Он услышал приближающийся топот копыт первым, встал и начал всматриваться в залитую солнцем даль. От городища к ним молнией неслась невысокая пегая лошадка со всадницей на спине. Хельга была одета в белую лёгкую тунику, перехваченную поясом с золотыми украшениями, на груди горел рубин. Лучи солнца отражались от дорогой «сбруи» девушки и не оставляли сомнений: пожаловала высокая гостья. Терпение Берта было вознаграждено. К нему навстречу летела сама охотница. Много раз юноша, прокравшись к городищу, пытался рассмотреть свою звёздочку наверху сторожевых башен. Безрезультатно. Умиротворение не приходило и тогда, когда Хельга мимолётно появлялась на стенах. Её образ ещё сильнее раззадоривал влюблённого. Потом он пытался представить себе их первую встречу, но детали ускользали за призрачной дымкой будущего. Став реальностью, встреча тянула и пугала его своей определённостью.

Фридберт неохотно принял лопату из рук хозяина дома и в свою очередь склонился над ямой. Лошадь и всадница выросли над его спиной, старик взял под узды норовистую кобылку, хотя в этом и не было необходимости. Хельга легко справлялась со строптивой четвероногой дикаркой. Она подметила знакомые черты в склонившемся к земле человеке. Тщетно всматривалась девушка в лицо копающего, день высветил новые линии и штрихи. Она так бы и не узнала юношу, если бы он не выпрямился и их взгляды не встретились вновь.

– Привет, все живы, здоровы? – обратилась она к старику.

– Порядок, как ты, девочка?

– Тоже не жалуюсь. Давно к вам не наведывалась. Смотрю, загостился ночной прохожий.

Берт был счастлив, что Хельга вспомнила его и даже не стала скрывать их мимолётного знакомства.

– Да, понравились ему наши места… – постарался прикрыть юношу старик. – А ты чего прискакала? Случилось что?

– Архи просит тебя приехать.

– Понадобился опять? Всего-то несколько дней отсутствую…

– Не для обучения девушек поедешь. Надо обсудить предстоящий переход с пленниками.

– Понятно. Сейчас лошадь оседлаю, не на твоей же вдвоём скакать. Подожди.

Старик скрылся в конюшне, оставив молодых познакомиться поближе. Хельга и Берт остались наедине. Неловкое молчание повисло в воздухе. Оба симпатизировали друг другу, но никто не решался начать первым. Глаза юноши смотрели в самые глубины её души, и уже привыкшая повелевать охотница умерила пыл. Молодой человек принял повод вместо удалившегося старого воина. Он ласково оглаживал шёлковую шею лошади, та успокоилась и наклонила морду к лицу молодого человека. Он тихо пробормотал что-то.

– О чём вы там шепчетесь? – не удержалась Хельга.

– Не скажу, – улыбнулся странник.

– Как тебя зовут?

– Берт.

– Откуда ты родом?

– Это допрос?

Охотница смутилась. Она привыкла к тому, что имеет право управлять людьми, как ближайшая помощница Архелии, но юноша не желал и не обязан был подчиняться. Он заинтриговал доверчивую воительницу, и девушка не смогла удержаться от следующего вопроса:

– Ты воин?

Берт отрицательно покачал головой.

– Кузнец, лекарь, песенник?.. – она продолжала перечисление. – Да что ты умеешь?

– Почти ничего.

Хельга встала в тупик:

– Чем же ты живёшь? Разбоем? Меч у тебя прекрасный, наследство?

– Я учу людей любить друг друга. Я странствующий проповедник. А меч мне дал мой господин, что спас меня в детстве. Он считает, что любовь нуждается в защите не только словами.

– Я однажды видела одного из вас. Он был очень старый. Рассказывал о разных чудесах. Жрецы прогнали его, а нам объяснили, что он сумасшедший врун. Если бы мы слушали его, то старые боги обиделись и отвернулись от нас.

Хельга оживилась, припоминая детство. Тогда старый странник пришёл в их лесную деревню, и после его ухода люди долго перешёптывались о таинственном человеке. Старожилы были согласны с его словами, но считали, что начинать выполнять заповеди надо или всем сразу, или никому, чтобы не оказаться в роли барана, который добровольно пришёл на заклание. Жители боялись оказаться добрыми овцами в мире волков. О нападениях разбойников и враждебных племён мужчины их рода знали не понаслышке. Как ни заманчивы были обещания проповедника о вечной душе, но и прежние жрецы также щедро раздавали их. Благонравного старика вскоре забыли. Однако зёрна его нравоучений были брошены в сердца людей, уставших от бесконечных распрей и войн. Они давали незримые всходы даже в будничной жизни. Появилась надежда, что существуют и другие боги, более сильные. Они наградят за добрые дела и приютят в оазисе отдохновения после тягостных трудов. Жизнь многим в селении казалась серым и унылым миром постоянной борьбы за выживание. Смутные времена никак не желали заканчиваться.

– Так ты один из них?

– Один из «сумасшедших»? Наверно, да.

– Тогда тебе лучше уйти, – она с опаской оглянулась на стены городища, будто их могли оттуда услышать. – Меньше всего тебя ждут именно здесь.

– Я останусь, потому что мне надо спасти одного человека от вашей богини.

– Кого? Я всех знаю.

– Её знаешь очень плохо, я уверен.

Хельга тревожно сверкнула глазами. Всё-таки открытый взгляд парня очень понравился ей, и девушка решилась выведать его секрет до конца, но их разговор прервало появление старика верхом на приземистом вороном коне.