– В кого они стреляют?
– озвучил Дэй нашу общую мысль.

– Друг в друга?
– с ужасом предположила я, случаи массового помешательства на моей памяти уже были, но тут же отбросила эту идею.

Иначе бы уже всех перебили.

– Надо подать им знак, вот только как?

Мы вышли из спасительной тени леса на открытое пространство. Надо же, вересковая пустошь. Вот только вереск, как и трава под ногами, поблёк и выцвел. Не живёт, но и не гниёт. На его фоне нас должно быть хорошо видно. У стрелявших случилась какая-то заминка. Воспользовавшись тишиной, Дэй дал короткую очередь в воздух, надеясь привлечь их внимание.

– Эй! Не стреляйте, свои!

В ответ несколько пуль содрали полоски коры с ближайшего дерева. Мы повалились в жёсткую траву. Это только в фильмах герои насмешливо называют неопасную рану царапиной. Полтора месяца назад какой-то мародёр выстрелил мне в плечо. Целился, конечно, в грудь, но жаловаться на его криворукость я, разумеется, на стану. Так вот, это очень больно, когда пуля разрывает плоть. Даже если кость не задета, и на память остаётся только похожий на белую звёздочку шрам.

– Вот психи, - не выдерживаю я.

– Не исключено, но придётся проверить. Давай по кромке леса, а потом ползком к ним, попробуем зайти с тыла.

Мы вновь ныряем в лес, но не слишком глубоко, чтобы не потерять из виду холм. Нет, всё-таки это курган. Обязан быть курганом, раз уж тут башня, розы и вересковая пустошь.

– То, от чего они отстреливаются, - тихо рассуждает Дэй, - лезет с той стороны, где склон более пологий. Там, где он отвесный, можно попробовать забраться. Сложнее, но они не сразу врубятся, что к ним кто-то лезет, а там уже глаза в глаза объясняться будем.

– Паршивый план, - честно говорю я.

– Ага. Если бы нам нужно было их убить, всё получилось бы куда проще.

Страшно. До одури страшно, страшнее, чем ночью было. Но надо. И мы поползли. Это только кажется простым - проползти сколько-то там метров по полю, не поднимая головы. Вереск, может, как-то сверху и маскирует, но ощущение всё равно такое, будто ты гусеница на садовой дорожке, и сверху на тебя пикирует какая-нибудь зоркая птица. А спина у тебя огромная-огромная, грех промахнуться. Хорошо, пули над головой нечасто свистят, раз команда с кургана с кем-то на другой стороне воюет.

Подъём дался тяжело, склон и правда слишком отвесный. Приходилось поглубже вгонять каблуки ботинок в землю и при малейшем близком звуке нырять в густой вереск. Ближе к вершине обнаружилась небольшая ложбинка, в ней даже валялся чей-то рюкзак, но сейчас обороняющиеся явно о ней позабыли. Мы осторожно выглянули.

Форма на бойцах была знакомая, даже со знаками различия. Значит, профессиональные солдаты, а не группа добровольцев, набранных с бора по сосенке. Отстреливались они отчаянно, с упорством обречённых, но очереди становились всё короче, а одиночные выстрелы всё реже - патроны заканчивались. Вбитые Стэном уроки сделали своё дело: я обратила внимание, что никто даже не сделал попытки залечь, стреляли стоя. Значит, что бы они там ни видели, оружия оно не носит и в ответ не палит.

Хорошо, может, за противников и не примут.

– Не прибили бы с перепугу.

– Сам боюсь, - прошептал Дэй и резко перемахнул через край ложбинки, оказываясь на верхушке кургана. Я выбралась следом.

– Эй, народ! Помощь пришла, в своих хоть не стреляйте.

Однако у восьмерых мрачных мужчин в форме эта фраза явно не вызывает доверия. Двое, молниеносно разворачиваясь, берут нас на прицел, остальные продолжают с остервенением расстреливать что-то на равнине, где только что едва не подстрелили нас.

– Свои все здесь, - хмуро отзывается командир группы, - А вот вы чьи?

– Чистильщики, - терпеливо объясняет Дэй, - Спасатели. Должны вытащить вас из этой передряги. Кстати, вас должно быть десять. С водителем пропавшего грузовика - одиннадцать. Что случилось с остальными?

– Вы как там прошли?
– сужаются глаза командира.

– Ногами, - отвечает Дэй, - Иногда - ползком, но это уже ваша заслуга. Вы всех пришедших на помощь так встречаете? Или нам повезло?

– Почему я должен вот так взять и поверить, что вас эти твари не тронули?

– Какие твари?
– спокойно уточняет Дэй.

Офицер хватает его за воротник куртки и подтаскивает к склону.

– Вот эти самые, серые, которые двух человек из моего отряда сожрали.

– Я здесь ничего не вижу.

– Так ты что, хочешь сказать, что я с ума сошёл?

– Нет, - встреваю в разговор я, - никто из нас не сошёл с ума, проблема в этом месте. Скажите, существа, которых вы видите... Как они выглядят?

– Погано, - отвечает боец, предплечье которого перетянуто окровавленным бинтом, - Ростом с большую собаку, но похожи на кошек без шерсти. Хвостов нет, а морды как обтянутые кожей черепа - нос в две дырки. И если паршивый внешний вид ещё можно пережить, то зубищи и когти на раз рвут.