— Не умеешь ты притворяться! Я видела, как тебя так и подмывало спросить это сразу в присутствии Дарио!

— Я бы этого не сделал. Слишком велик риск…

— Что он станет над тобой смеяться?

— Да, — Декьярро смущенно опустил синие глаза.

— Почему же ты не боишься того, что я стану это делать?

— Тебе можно, поскольку я тебя люблю. И все-таки?

— При первой и последующих встречах — к Алтадимор.

— Почему? Он намекал, что она красивее тебя?

— Открыто сказал.

— Дурак! Женщины такого не прощают.

— А я… хуже, чем она? — спросила Деметра тихо.

— Конечно, нет. Ты красивее.

— Ты мне врешь! У нее миллионы поклонников.

— Если бы ты писала любовные романы — у тебя бы их было не меньше. Но у тебя не будет слишком много почитателей твоего таланта.

— Это еще почему?

— Потому что ты моя. Я никому не позволю изменить твой социальный статус.

— Ого! А Дарио считает, что…

— Напрасно он так считает. Я разрешаю тебе встречаться с Дарио, говорить с ним, но я не позволю ему переступить черту. Если он будет продолжать играть с огнем, я устану играть в благородство. Можешь завтра ему это передать. И не надо ревновать его к женщинам. Для этого у тебя есть я.

— Ты не даешь мне повода, — улыбнулась Деми.

— Хочешь, дам?

— Не хочу, — нахмурилась Деметра.

— Я же пошутил! Это низко — заставлять ревновать любимую женщину.

— А мужчину?

— Мужчине, говорят, проще. Они менее романтичны, эмоциональны, у них не столь тонкая душевная организация. Не вздумай принимать всерьез то, что я сказал. За себя могу сказать, что я чертовски ревную тебя к Дарио и ненавижу его больше всего на свете!

— А меня ты любишь?

— Спрашиваешь!

— Тогда поцелуй меня!

Декьярро поцеловал ее и отнес в спальню. После того, как они собрались спать, Деми положила подушку себе под плечо, а сама стала пристраивать голову на подушку мужа.

— Что ты делаешь? — удивился Декьярро.

— У тебя же есть своя подушка.

— Тебе жалко, что ли?

— Спи на своей подушке.

— Она у меня под плечом.

— Так положи ее под голову.

— Не хочу. Мне неудобно спать на одной подушке.

— Давай я куплю тебе вторую. А эту, уж будь добра, оставь мне.

— Ну и спи на своей подушке, жмот! — неожиданно обиделась Деметра.

— Я же предложил тебе купить еще одну подушку! — Декьярро попытался обнять ее.

Но Деми сердито вырвалась и отвернулась к стене.

— Возьми мою подушку, любимая! — предложил он ей.

— Подавись ею! — сердито ответила она.

— Что с тобой?

— Ничего. Я только хотела сказать, что мне нравится спать на твоей подушке. Но ты не даешь мне шанса в очередной раз показать тебе, как ты мне дорог, как я тебя люблю. Мне нравятся даже вещи, к которым ты прикасаешься. Если бы ты дал мне свою подушку, я бы почувствовала, как сильно ты меня любишь. Что ты готов отдать мне все, что у тебя есть.

— Но я готов…

— Нет. Еще нет. На самом деле ты должен бояться того момента, когда я уже не попрошу у тебя подушку. Это будет означать, что я тебя разлюбила.

Декьярро так испугало и изумило то, что она может его разлюбить и готова к этому, что он нечаянно выговорил:

— Молодец! Следовательно, ты уже рассматриваешь возможность конца наших отношений.

— В данный момент я просто жутко на тебя обиделась. Впервые в жизни, если ты заметил.

— Вообще-то, ты тоже меня обидела и даже очень своим… заявлением.

— Ты это заслужил, — Деми все еще была не готова простить мужа.

— Прости! Ну, прости меня, Деми — кошечка! — Декьярро потянулся поцеловать ее.

— Да иди ты… со своими извинениями!

— У Вас, женщин, удивительная логика, честное слово! Ты хочешь, чтобы я попросил прощение, но как только я это делаю — ты меня посылаешь!

— Вот спасибо, что ты сравнил меня с другими женщинами! Я-то, наивная, вообразила, что одна для тебя в целом мире. Следовательно, я не единственная.