Он не знал, что произойдет в следующий момент. Декьярро всегда был терпелив. И Дарио считал, что терпение его никогда не заканчивается. Но он ошибался. Декьярро резко ударил его в лицо кулаком, разбил нос и отбросил к входной двери. Дарио упал. Из разбитого носа потекла кровь.

— Да ты рехнулся совсем! — набросилась на мужа Деметра.

Декьярро совсем не этого ожидал. Он думал, жена его поймет, поддержит и станет осуждать Дарио за его слова.

— Я же видел твой взгляд. Тебе хотелось его ударить. Но ты почему-то передумала. Что, жалко его, да? — ехидно осведомился он, сжимая руки в кулаки.

— Я просто вспомнила твои слова о том, что если бы я его ударила, ты решил бы, что я к нему все еще неравнодушна. Это не так.

Дарио вздрогнул от этих ее слов.

— Ну… да. Это же очевидно: бьет по лицу — значит, любит.

— Замечательно! Офелия, дорогая, принеси мне лед, бинт и дезинфицирующее средство.

— Ты что, намереваешься оказывать ему первую помощь?! — ахнул Декьярро.

— Но ты же этого не сделаешь! — ответила жена сердито.

— Предлагаешь бросить человека в таком состоянии на произвол судьбы?

— Давай, давай, — ревниво заметил Декьярро.

— Можешь еще его поцеловать в знак признательности. Я разрешаю, между прочим.

Голос его был полон сарказма.

— Очень скоро мы станем одной семьей. Наша дочь выходит замуж за его сына. Знаешь, а теперь я не против этого брака. Так что, не зря Дарио явился к нам. Как удобно для тебя, не правда ли?

— Не понимаю, — холодно ответила Деметра.

Декьярро казалось, что она притворяется. Он уже забыл, какие слова она говорила ему прежде, как искренне признавалась в любви.

— На семейных обедах ты совершенно беспрепятственно можешь целовать его… как родственница, разумеется.

Деметра взяла его под руку и отвела в сторону. И шепнула ласково в ухо:

— Готовься вечером к тому, что я тебя убью!

Декьярро весь вздрогнул. Он и здорово испугался того, что она пообещала, и одновременно испытал сексуальное возбуждение. Декьярро был растерян одновременно и взбешен. Он не испытывал таких чувств одновременно раньше. Жена вывела его из ступора. Она принялась ухаживать за Дарио. За Декьярро, своим собственным мужем, она никогда так трепетно и нежно не ухаживала. Она приподняла голову Дарио, положила ее себе на руку (со стороны казалось, что она обнимает его за голову и это выглядело очень по-матерински, нежно) и стала обрабатывать его разбитый нос. Декьярро думал, что Дарио начнет стонать, чтобы вызвать к себе еще большую жалость. Но нет, Дарио терпеливо молчал. Сам-то Декьярро, будь он на месте Дарио, непременно воспользовался бы своим правом некогда любимого друга, а в реальности преданного поклонника. И, получается, Дарио был лучше, порядочнее Декьярро. И Декьярро лопался от злости. Деми обработала Дарио нос, приложила бинт со льдом и велела его придерживать.

— Уже завтра с ним все будет в порядке. Заживет, как на собаке, едва он вспомнит твои нежные руки, — сказал ехидно Декьярро.

Дарио встал и неожиданно сказал:

— Спасибо, Деми. Я никогда не забуду, что ты была добра ко мне, несмотря на все, что было между нами.

— И что такое было между Вами? — спросил Декьярро, щурясь.

— Ничего такого, о чем следовало бы помнить, — ответила Деметра строго.

Ей не нравились дурацкие намеки Дарио. Кьярро мог вообразить, что между ней и Дарио был секс. Она произнесла эту фразу, чтобы усыпит бдительность мужа, а тот, наоборот, насторожился и стал еще более подозрительным, чем раньше. Дарио заметил нервозность бывшего начальника, вспомнил ласковые руки Деми и ее сочувствие к нему, и ему захотелось еще больше позлить Декьярро. Он это и сделал, произнеся следующую фразу:

— Знаешь, Декьярро, а ведь это я дал Деметре деньги на издательство. Между прочим, даже без отдачи.

— Что ты несешь?! — грубо спросил Декьярро.

Еще ни разу прежде он не позволял себе таких грубых выпадов.

— Я давал ей деньги на открытие издательского дома, и она назвала его «Поэтическое настроение», — решил разобраться в ситуации Декьярро.

— Знаю. Она открыла его до того, как поступила в университет. На мои деньги.

— Ты лжешь!

— Спроси у нее самой, — ехидно ухмыльнулся Дарио.

Но Деми не стала ждать, когда у нее станут допытываться до правды. Она сама подошла к Дарио.

— Я считала, что ты лучше того, что я о тебе думаю. Выше интриг и подлости. У тебя ведь с собой то самое рубиновое сердечко, которое я тебе подарила?

— Да, конечно. Оно всегда со мной — ты это знаешь.

— Верни его мне назад.

— Но… это все, что у меня есть от тебя, — тихо сказал Дарио, возвращая ей сердечко.

— Нет. Это все, что у тебя было.

Декьярро поразил этот ее расчетливый тон и жестокость, с которой она лишила Дарио последней надежды на ее любовь.

Вечером, когда они с Деми остались одни, Декьярро захотелось продемонстрировать жене свою ревность и обиду. В конце концов, она не имела права так обращаться с посторонним мужчиной. Он отвернулся от жены и скрестил руки на груди. Деметра взяла книгу и стала читать. Она постоянно читала в постели перед сном. Декьярро занервничал и слегка задел ее одной рукой. Деметра даже не обернулась. Она читала с большим увлечением. Декьярро не мог этого просто так оставить. Он еще раз, посильнее задел Деми рукой. Деми читала. Тогда Декьярро не выдержал ее равнодушия и обиженно заметил: