– Так меня звали, когда я явилась сюда сотни лет назад. Теперь я считаюсь ее новым воплощением. Можно сказать последовательницей. Но это все еще я, - шепнула она мне с усмешкой.

Я заметил, что даже здесь в огромном и весьма зловещем здании инквизиции скульптуры оживают при ее приближении. Так называемые святые из мрамора кивают, горгульи пляшут на своих постаментах, как обезьянки, каменные ангелы шепчутся.

– Меня считают здесь возвышенным явлением, - пояснила Аллегра то, почему на все это не обращают особого внимания. Библии тревожно шелестели, когда она к ним подходила, свечи гасли или напротив загорались сами по себе, разговоры замолкали.

Благодаря авторитету моей спутницы, мне не пришлось проходить привычную процедуру приема на работу. Я сразу стал важной персоной. И это мне нравилось.

Тревогу вызвало лишь одно. Я заметил возле главной залы миниатюрного сверкающего дракона, посаженного в стеклянную клетку.

– Это маркиза Дефеа заточила его здесь, - пояснил мне один из служек, семенивших за мной. Не заметил ли он, что у меня нет тени? Я тревожно оглянулся назад. Я совсем позабыл про свой изъян, но тут повсюду было полно лампад и свечей. Не бросится ли в глаза моя неполноценность? Или ее здесь тоже могут принять за святость? В конце концов, тень является именно темным спутником человека, в ней есть нечто мистическое, будто выползшее из ада. Так не является ли ее отсутствие показателем света и непорочности.

Я как раз задумался над этим, когда один дворянин, проходивший мимо, изо всех сил толкнул меня плечом. Конечно же, после этого он сам вскрикнул от боли и сквозь зубы заругался. Прикосновение ко мне его слегка обожгло, сработала моя внутренняя самозащита. Он мог бы решить, что меня оберегала моя святость, но почему-то не решил. Странно, кроме него здесь все старались хотя бы сделать вид, что усматривают нимб над моей головой. А он как будто с первого взгляда меня возненавидел.

Наверное, брошенный ухажер Аллегры. Он вел себя так, как если бы хотел занять мое место. Я разузнал, что его зовут Фердинанд, и он сам не прочь занять какой-либо почетный пост в инквизиции.

Я с жадностью наблюдал, как Аллегра плетет чары вокруг клетки с драконом, а изредка после ночных походов по городу подкармливает его свежим мясом. Ей часто приносили такое мясо и из темниц, и я задумываться не хотел, откуда оно берется.

– Зачем тебе это?
– не выдержал я.

– Так меня проще считать святой, если я приручила дракона, - она подняла от клетки ясные глаза. Элегантный наряд с черным шлейфом, как у дьяволицы, так не вязался с этим непорочным взглядом. Я сам часто хитрил и шел на разные уловки, чтобы обмануть окружающих и выжить среди них, но сейчас мне стало тошно от ее хитростей.

– Будь спокойней, ты себя разоблачишь, - рассудительно посоветовала мне Аллегра.
– Не за чем так жалеть драконов лишь потому, что ты любишь одного из них.

– Что?
– уж не намекала ли она на Эдвина. Как и в ней, дракон жил внутри его, я помнил его глаза, но ведь в буквальном смысле он не был монстром.

– Не все они такие выдающиеся, как твой принц. Лично я углядела в твоей памяти виверна, который однажды чуть не слопал тебя на болотах.

И то правда, один раз Магнус завел меня в такие непроходимые трясины, где на меня чуть не напал болотный дракон, но это было так давно. Я почти уже забыл об этом.

– Твоя манера поведения опасна для всех нас, - она кивнула на клетку, будто и дракона тоже имела в виду.
– Он совсем не заперт, просто приручен. Я хочу слыть его укротительницей, как некогда святая Рианон.

– Супруга дьявола?
– я изумился.

– Драконы боялись ее и лишь за это люди провозгласили ее святой. Им нужны святые, чтобы верить и поклоняться. Народ хочет иметь кумиров и не важно, кто они на самом деле. Супруга Люцифера стала в их глазах святой, а чем мы хуже?

– Ничем, - честно признался я. Я всегда считал себя плохим. Не в такой степени, как дьявол, но все-таки.

– Запомни, - наставляла Аллегра.
– Инквизитор не должен знать ни жалости, ни сострадания, ни каких-либо чувств вообще. Святые рождаются из пустых обещаний и бесчувствия. Не забывай об этом, если хочешь добиться успеха здесь.

Так она позволила мне начать мою карьеру. И я ее начал, но все же решил не забывать о том, что к Аллегре здесь когда-то отнеслись плохо. Теперь она держала их в руках, но я все равно хотел бы за нее отомстить. Я любил ее, какой бы странной и жестокой она не была.

А она чаще всего проявляла крайнюю жестокость, и это многих пугало. Как-то раз один из главных инквизиторов даже попросил меня тайком присматривать за ней. Это напомнило мне об одном случае в Виноре, когда деллигат от гильдии звездочетов отвел меня в сторонку и дал мне золото, чтобы я убил младшего принца. По его словам я был избран специально для этой миссии. В ответ на это я тогда рассудительно кивнул, забрал золото и собрался потратить его именно на то, чтобы бежать из страны вместе с Эдвином. Вот и сейчас я принял от инквизитора увесистый кошель с деньгами, чтобы истратить их все на Аллегру. А его наставления я старательно пропускал мимо ушей.