Шрифт:
«Это было потрясающе, – наконец сказал Оби и оглянулся на Инди. – Жаль, что мы это не снимали на камеру. Пес в объятиях кота. Сенсация Ютуба!»
Брэд вылизывал себя и выглядел разозленным.
«Это единственная из моих девяти жизней, которую мне бы не хотелось повторить, – проворчал он. – Что на тебя напало?»
Я посмотрел на остальных.
«Музыка, – сказал я. – Саундтрек к нашему номеру. Вот что овладело мной. И теперь я чувствую, что готов».«Это было гав как идеально, – сказала мама. – И я уверена, что Брэд согласится с тем, что в тебе есть то, что сделает тебя звездой».
16
Я говорил это раньше и повторю еще раз: Я НЕ ЛЮБЛЮ, КОГДА МЕНЯ НАРЯЖАЮТ. И не говорите мне про манеры.
Приближался Новый год, но Эшли мечтала лишь об одном праздничном подарке. Никто из членов семьи не мог бы преподнести ей его. Он не мог появиться без огромного труда и маленькой частички удачи. Постепенно все начали переживать, что сезон праздников обернется для Эшли рухнувшими надеждами.
«Ну и когда кастинг? – спросила меня мама как-то в пятницу. – Когда же мы узнаем, отобрали вас или нет?»
«Сегодня – последний шанс, – вздохнул я. – Я только что слышал, как Пенни по телефону говорила об этом бабуле. На этой неделе были разосланы приглашения на кастинг. Если мы сегодня не получим приглашения, шоу для нас закончится, не начавшись».
Мама постаралась не выдать своего волнения: «Я уверена, почтальон принесет нам хорошие новости».
«Эшли всю неделю встречала его у ворот», – сказал я.
Мама показала глазами на бордер-колли: «А как же Оби и Инди? Они его ненавидят!»
«Они заключили пакт между собой, что дадут ему передышку до вечерней почты, – сообщил я. – Потом они возобновят охоту».
Эшли и Пенни развешивали по стенам рождественские открытки. Почтальон еще не приносил утреннюю почту и мог прийти в любое время. Было заметно, как напряжена Эшли.
«Если вас не возьмут, – сказала мама, – это будет худшее Рождество в нашей жизни».
«Возможно, им не показалась интересной идея с танцующей собакой, – со вздохом сказал я. – Мне невыносимо думать, что из-за меня рухнут надежды, которые я сам внушил Эшли».
«Будет даже хуже». Мы все обернулись и обнаружили Красавчика Брэда, незаметно проникшего в дом. Сегодня он расположился под подсобным столиком, так что его никто не мог видеть, кроме нас.
«Рухнут надежды Эшли, рухнут твои надежды и наши надежды тоже. Все мы будем разочарованы, Пузик. Я не буду удивлен, если это твое последнее Рождество в этом доме».
«Собака – это не только праздник, – напомнила ему мама. – Каждый это знает».
«Ой, не говори ерунды, – ответил Брэд. – По моему мнению, вами здесь помыкают».
Атмосфера напряженного ожидания в то утро не давала нам, собакам, заснуть. Каждый занимался своим делом, но глаза и уши были сосредоточены на одном. Первой заметила минивэн почтальона Эшли – хоть Брэд и утверждал, что он уже давно слышал голос почтальона.
«Я весь внимание, – сообщил он нам из-под стола. – Кроме того, кошачье чутье подсказывает мне, что вы будете очень разочарованы».
Вэн остановился у нашего дома. Эшли поспешила к двери, сопровождаемая Оби и Инди. Я не мог смотреть в их сторону, и мама подошла поддержать меня.
«Что бы ни случилось, – прошептала она, – вы сделали все что могли».
«Просто этого недостаточно, чтобы вас выбрали», – произнес кошачий голос у нас за спиной, но мы предпочли не оборачиваться. Эшли бежала от двери к воротам. Почтальон помахал веером из конвертов. Эшли схватила их и побежала по дорожке назад, перебирая на ходу. Один взгляд на выражение ее лица сказал нам все.
«Письма нет, – Эшли повесила голову. – Мы с Пузик не прошли»
«Кто говорил, что так и будет, – тихо заметил Брэд. – Да, я так и говорил».
«Не расстраивайся, родная, – Пенни приняла у Эшли почту и мягко обняла за плечи. – Все равно стоило попробовать».
Я видел, что Эшли пытается принять бодрый вид. Сам я был убит, но собачий долг – поддерживать хозяина в трудную минуту. В такой же ситуации коты демонстрируют холодность и бессердечие. Я подбежал к Эшли и прыгнул к ней на руки. Этот трюк мы довели с ней до совершенства. Я проделал это автоматически, но это еще больнее напомнило о нашей неудаче.
«Прости меня, Пузик, – сказал она, крепко меня обняв. – Я не должна была заставлять тебя».