По болоту.

I.

Изъ охотничьей избы вышли на задворокъ охотникъ и старикъ егерь Холодновъ, прошли за калитку плетня, выходящую въ поле, и поплелись по задамъ деревни. Охотникъ — среднихъ лтъ мужчина съ закругленными усами и наполеоновской бородой, совсмъ напоминалъ тирольскаго стрлка. На немъ была надта темно-зеленаго поярка тирольская шляпа съ перомъ, срый охотничій, солдатскаго сукна, жакетъ съ зеленой оторочкой и крупными пуговицами съ изображеніемъ собачьихъ головъ и высокіе сапоги съ мдными подковками на каблукахъ. Впереди радостно бжалъ рыжій сетеръ, обнюхивалъ кочки и кустики и то и дло оборачивался, посматривая на хозяина.

— Такъ Василій Семенычъ вчера былъ, вчера и ухалъ? — говорилъ охотникъ егерю. — Жалко, жалко, что не подождалъ меня. А я такъ расчитывалъ съ нимъ встртиться.

— Вчера были, вчера и ухали. Пріхали они въ субботу съ вечера, переночевали, утромъ побродили по болоту, соскучились и ухали.

— Да, что-жъ онъ, чудакъ, меня-то не подождалъ! Я вдь говорилъ ему, что пріду. Ну, вчера не могъ, задержали, а сегодня все-таки пріхалъ-же.

— Не могу знать, Викентій Павлычъ… Они объ васъ вспоминали, но потомъ соскучились, потребовали телжку и на вечерній поздъ…

— Убилъ онъ что-нибудь?

— Гд убить! Нешто въ воскресенье у насъ что убьешь? Ни въ жизнь ничего не убьешь, коли на одну птицу по три охотника приходится. По воскресеньямъ вс контористы тутъ, господа адвокаты, нмцы — одно слово вс т, кому по буднямъ не свободно. Вы знаете, по воскресеньямъ нашъ зеленовскій кабакъ ящиковъ пять-шесть лишнихъ пива продастъ — вотъ какой създъ бываетъ.

— Да, да… Это-то, признаться сказать, меня и остановило вчера хать. То-есть оно и задержали меня, но все-таки.

— Какъ возможно по воскресеньямъ у насъ охотиться! По воскресеньямъ все равно попусту, по воскресеньямъ только, будемъ такъ говорить, для прокламаціи охотники дутъ: во-первыхъ, чтобъ. моціонъ сдлать, а во-вторыхъ, чтобъ пива выпить. Настоящему-то охотнику у насъ и въ понедльникъ длать нечего, потому съ воскресенья вся дичь распугана, — разсказывалъ егерь.

— Ну, въ понедльникъ-то еще ничего, — замтилъ охотникъ.

— Нтъ, ваша милость. Вдь они, вотъ хоть-бы эти нмцы-контористы, шумъ-гамъ въ лсу и на болот длаютъ, ходятъ по двое да по трое вмст, попусту стрляютъ, мальчишки деревенскіе за ними корзинки съ пивомъ таскаютъ. Какая это охота! Это не охота, а безобразіе. Опять-же выпьютъ, сядутъ на пни и давай свои нмецкія псни пть. А птица — она шуму боится, она отлетаетъ. Она посл такого переполоха въ воскресенье разв-разв къ сред на свои любимыя мста вернется и сядетъ. Въ четвергъ или въ пятницу къ намъ прізжать — вотъ это настоящее охотницкое дло.

— Такъ думаешь, что мн сегодня не посчастливится?

— Не думаю, чтобы съ хорошей добычей вернулись, — отвчалъ егерь.

— Я на многое и не расчитываю, а хоть-бы уточекъ пару.

— Уточекъ-то можетъ быть и поршите. Утка у насъ бываетъ такъ, что и съ другого болота налетаетъ. Вдь эта птица шляющаяся. Она сегодня здсь, завтра тамъ.

— Жаль, жаль, что Василій Семенычъ меня не подождалъ, — твердилъ охотникъ. — А я дв бутылки хорошей мадеры захватилъ. Теперь не съ кмъ и выпить будетъ. Представь себ, мы даже условились и насчетъ закуски: онъ ршилъ копченаго сига привезти, а я ветчины и сосисокъ.

— Копченый сигъ съ ними былъ-съ. Копченый сигъ и сардинки. Выпили они свою фляжку, скушали сига и сардинки, выспались на сновал, потомъ напились чаю и ухали.

— Ну, куда я теперь съ закусками и съ мадерой!.. Одному всего мн не одолть, запасъ у меня очень большой.

— Да вдь до будущаго раза спрятать можно. У насъ при охотничьей изб ледникъ хорошій.

— Сосиски не улежатъ. Ну, вотъ поди-жъ ты! А я даже и французской горчицы банку захватилъ. Кто здсь сегодня изъ охотниковъ?

— Не ваша компанія. Одинъ изъ нмцевъ остался. Забыли его вчера товарищи. Онъ на сновал спалъ, а они его и забыли. Сегодня проснулся и опять замотался. Теперь онъ съ женскимъ поломъ бобы разводитъ. Сегодня тамъ у насъ на конц деревни двки и бабы картофель копаютъ, такъ съ ними… Подручный Никитка вторую ужъ порцію пива изъ кабака имъ притащилъ. Дамскій полъ угощаетъ.

— А еще кто есть изъ охотниковъ? — допытывался охотникъ.

— Тоже замотавшійся. Не то онъ изъ купцовъ, не то управляющій. Съ субботы онъ тутъ. Вчера похалъ на послдній поздъ, пьяный былъ, началъ по дорог зазжать во вс мста, гд можно выпить, опоздалъ на поздъ и вернулся обратно. Пріхали — ни онъ, ни возница лыка не вяжутъ. Лошадь уткнулась мордой въ заборъ да такъ и стоитъ. Сотскій ужъ нашелъ его. Видитъ, что лошадь стоитъ и двое спятъ въ телг… Ну, разбудилъ его и привелъ въ охотничій домъ.

— Да, дйствительно, это мн не компанія, — согласился охотникъ.

— Какая компанія, помилуйте… И посл воскресенья у насъ все такъ, все этотъ сортъ. Еще хорошо, что онъ вчера по дорог ружье-то свое не потерялъ, — сказалъ егерь.

— Да, да… Долго-ли! Да и украсть могли.

— Очень просто. У насъ здсь народъ таковскій. Одно слово — подгородніе. Эти носъ у человка среди двухъ глазъ украдутъ.

— Гд-же онъ теперь? Спитъ?

— Насилу уложили. На зар проснулся, опохмелился на старыя-то дрожжи, да и давай крестьянскихъ куръ на задахъ стрлять. Трехъ куръ положилъ. Бабы выбжали, галдятъ, по полтора рубля за куру требуютъ. Спорили, спорили — на рубл сошлись. Отдалъ за трехъ куръ.