— А что? Солнечный камень забрать куда проще.

— И безопаснее.

— Ты говорила, что знаешь дворец от и до…

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— Конечно. Я буду отвлекать всех заинтересованных, а вы с Яром заберете камень. Только Эйнару говорить об этом не стоит. Не поймет и даже помешать попытается.

— А Яр, думаешь, не захочет помешать?

— Вот мы и выясним на совете, что ему дороже: его народ или Мила.

Когда стемнело, за нами пришли. Точнее, за мной, но я настояла, чтобы Лис пошла со мной. Нас привели к большому костру, где прямо на бревнах полукругом расположились старейшины, а остальные расположились так же кругом, создавая кольца, как у дерева. Старые, взрослые, юные и дети. Яр тоже был там, но Эйна не пригласили. С этим надо было что-то делать. Но позже.

— Добро пожаловать на совет, последняя из рода Леер.

— Спасибо, — настороженно ответила я.

Если честно, не представляла, что от них можно ожидать. Но в том, что ничего хорошего, не сомневалась.

— Сегодня должна будет решиться судьба нашего народа, — заговорил Лев, — Мы не можем больше прятаться в песках.

В кругах одобрительно зашумели.

— Мы не крысы. Мы потомки великой расы, ее основатели. Анвары, Адеон, уничтожили нас, заставили забыть о том, кто мы есть.

Нет, ему точно в проповедники идти надо. Вон как внимают, даже я заслушалась.

— Довольно. Больше мы не позволим, чтобы на нас охотились, убивали, притесняли. Мы хотим свободы, жить без страха, иметь свой дом — здесь.

— Все это прекрасно, но при чем здесь я? — весьма невежливо перебила я старейшину. Его губы дрогнули, пряча улыбку, а вот остальные суровые стариканы неодобрительно поджали губы.

— Последняя из рода Леер, твой народ просит тебя объединить нас, создать армию, чтобы заявить о себе и о своих правах, — выкрикнул какой-то мальчишка с заднего кольца.

Мой народ. Они действительно так считали? Вот только я не могу быть их вождем, их спасительницей, как бы мне здесь ни нравилось. Потому что я всегда была, есть и буду человеком, кем бы на самом деле ни была. Да, внешне я побратим, но по сути своей человек, со всеми недостатками и достоинствами. Я живу эмоциями, могу быть злой и доброй, руководствуюсь своей совестью и сердцем. Я делаю, а потом думаю, я легко прощаю и так же легко забываю. Я могу быть вредной и делать пакости тем, кто этого заслуживает, я могу плакать и смеяться, иногда одновременно. Я люблю жизнь, люблю себя и то, кто я есть, люблю друзей, люблю одного невыносимого анвара. Я — человек. А мой дом — он там, где сердце. Я не побратим, не вождь и не спасительница. Увы. Они не мой народ и не моя семья.

— Я не могу.

— Что, простите? — переспросил Лев.

— Я не могу быть вашим светом. Вы заслуживаете того, кто мог бы назвать вас своим народом, своей семьей. У меня уже есть семья и дом.

— Адеон? Анвары?

— Да. Вы хотите больше прав, вы хотите свой дом. И я понимаю. Но война, оружие, отвоевывание территорий… вам не надоело еще воевать? Я обещаю, что смогу найти вам место, которое вы сможете назвать домом, пусть даже здесь, заявить о ваших правах в мире, о вас самих, сделать так, чтобы вы больше не прятались. Но не методом силы. Природа может и должна быть жестокой, но она никогда не нападает первой. А вы… мы все ее дети. В каждом из нас есть частичка света, который никогда не станет убивать, потому что рискует превратиться в тьму.

— Вы очень красиво говорите, но что конкретно предлагаете?

— Начать с признания, что вы есть. Для начала с короля Лестара, на чьей территории вы обосновались.

— Если мы сделаем это, то окажемся без дома. Будет война.

— Не обязательно. Вы знаете, что принцесса Элиани, его супруга смертельно больна. Для поддержания жизни ей нужны силы, и часть этой силы заключена в одном из ваших камней. Если вы преподнесете его, как знак доброй воли…

— Это невозможно.

— Это чудовищно.

— Мы потеряем защиту.

— Мы больше не вернемся под землю.

— Нет.

— Нет.

— Нет.

— Послушайте. Это ненадолго. Лишь шаг. Это…

Меня не слушали. Люди и звери говорили, перекрикивая друг друга, жужжали, словно улей с пчелами. И распалялись все больше.

— Это спасет жизнь.

Яр пытался призвать всех к порядку, как и Лев, удивительно, но он встал на мою сторону, и даже показалось, что моя идея пришлась ему по душе, или он очень хороший актер.

— Она не наш лидер, она враг.

— Мы должны прогнать их.

— Уходите.

— Уходите.

— Уходите.

Старейшины были довольны, все, кроме Льва, когда мы покидали собрание. Удивительно, но за несколько минут, я умудрилась настроить против себя весь остров. Настроение было паршивым, хуже некуда. Едва оказавшись в одиночестве, сползла на пол и обняла колени. Все думала о своей сбивчивой речи, которую так и не смогла отрепетировать. Может, стоило сказать что-то другое, согласиться, быть менее категоричной, сказать что-то сильное, а не то, что шло тогда от сердца. Да, я знала, что не права, ставя жизнь Милы выше их жизни. Какой после этого из меня вождь? Какой лидер? Да никакой. В этом все и дело. Они чужие. И я чужая для них.