Солдаты, повинуясь жесту Главного, остались по ту сторону двери, которая, стоило нам попасть внутрь, снова материализовалась и закрыла вход.

Комнатка была небольшой, пять на пять метров примерно. По центру ее находилось возвышение, на котором, кроме пяти блестящих металлических столбиков метр высотой, находился еще пульт.

– Друзья мои, я вынужден вас покинуть. Кроме командированных, в момент запуска транспортера никто не может находиться в комнате. Веллинг, приступайте.

Едва Главный покинул помещение, Веллинг склонился над пультом, передав меня Астрае, но девушке это, почему-то, не понравилось. Впрочем, как и мне. Астрая незаметно нажала на кнопку аптечки в моем костюме, а потом резко, без размаха, с ноги вышибла громилу с пьедестала. Пока он приходил в себя, а я постепенно начинал чувствовать свои нижние конечности, девушка быстро произвела какие-то манипуляции на пульте. Свет, льющийся с потолка, начал мигать, от столбиков по периметру начали сверкать молнии, воздух вокруг загустевал, превращаясь в кисель. Веллинг попытался подняться с колен, что-то мычал, но сжиженный воздух никак не хотел покидать и наполнять его легкие. Громила покраснел, попытался схватить себя за горло, однако его руки, медленно преодолевая сумасшедшее сопротивление преломляющегося времени, только сделали неуклюжую попытку. Я видел сквозь появившуюся радужную пленку вокруг пьедестала, как Веллинг застыл, словно букашка в смоле дерева, не в силах даже волоском пошевелить, как синеет его лицо, как сжимаются все сильнее и сильнее его мышцы, вдавливаемые внутрь, как кровь пытается брызнуть фонтаном из ноздрей и полуоткрытого рта, но останавливается, едва покинув агонизирующее тело. Потом Астрая крикнула:

– Держись!

В тот же миг ярчайшая вспышка ослепила меня. Казалось, мое тело разлетается на мелкие-мелкие кусочки. Меня разрывало на сотни, тысячи, миллионы маленьких Алексичей. Боль при этом была такая, что сознание не выдержало и отключилось. Наступила тьма.

Когда я открыл глаза, то обнаружил, что наш транспортер стоял на ровной плоской каменистой поверхности плато, сродни той, где находилась ухоронка Астраи, только несколько больших размеров. Вокруг все было залито кроваво-красным светом, который раздражал глаза. Сила тяжести ничем не отличалась от привычной. Дышалось легко и свободно, вот только воздух казался каким-то мертвым, что ли. В нем не чувствовалось ни шевелений, ни запахов, ничего. Ни боли в теле, ни слабости в ногах я больше не ощущал. Осталась, правда, какая-то слабость, но она уже отступала. Наверное, сработала система костюма.

Астрая стояла рядом и улыбалась, как ни в чем.

– С прибытием, – поздравила меня девушка милым голоском.

Итак, все получилось. Вместо ответа я рывком притянул ее к себе, спеленал руки, жадно впился в губы. Внутри меня все затрепетало. Этого момента я ждал столько времени, что мог теперь забыть о нем.

Астрая от неожиданности сначала трепыхалась в моих объятиях, но потом расслабилась, ответила, в общем, получала удовольствие. Насытившись, я немного отстранился, сказал, часто дыша:

– Это тебе за удачный план.

Потом смачно шлепнул по упругой попке своей ладонью, даже эхо полетело по равнине.

– А это за любезности с Веллингом. Неужели нельзя было без этого?

– Мужлан, – пробурчала Астрая, потирая соблазнительную ягодицу. Но уже через секунду коварно улыбнулась и уколола: – Ревнуешь?

– Очень надо, – огрызнулся я, но, чтобы переменить скользкую тему, тут же спросил: – Что дальше?

– Мне надо сориентироваться. Подожди минутку.

Ха! Значит, привести губы в порядок и немного подправить макияж неизвестно откуда взявшейся косметичкой сейчас называется емким словом сориентироваться? Однако!

Пока Астрая таким образом «ориентировалась» на своем лице, я похвалил ее:

– А план-то удался. Долго думала?

– Не-а, – беззаботно ответила девушка. – Главную идею подсказал Хранитель, а уж детали продумать – раз плюнуть.

– Одного не пойму: зачем такие сложности? Зачем весь этот балаган с задержанием, приводом к Главному, допрос? Ведь мы же о другом договаривались?

– Нельзя было, – вздохнула девушка, пряча свои инструменты. – Весь комплекс центра сканируют не только детекторы широкого диапазона, но и датчики-телепаты. Если у любого, находящегося на территории, вдруг проклевываются неправильные или опасные мысли, детекторы засекают, обрабатывают информацию, записывают полученные данные, чтобы потом передать в службу безопасности. И все это происходит в считанные секунды, так что без этого, как ты говоришь, балагана, вся наша затея была с самого начала обречена.

– А как же ты?

– Я – экстрасенс, только об этом никто не знает. Умею ставить защиту своих мыслей еще с детства. Иногда читаю чужие, иногда могу защитить их, поставив ложные, но только на очень короткое время.

Вот почему я наплел Главному о какой-то системе Паруса, о которой и слыхом не слыхивал никогда! При этом в ее глазах загорелся озорной огонек. Вот же ж ведьма! Знала, значит, что поцеловать и отшлепать хочу, но сопротивлялась только, получается, для блезиру? И тут другая мысль заставила меня напрячься.

– Значит, все это время ты знала, о чем мы с Егором думаем? – спросил я, холодея в душе.

– С того момента, как ты заглянул в ванную – нет, – честно ответила Астрая, и я по глазам понял, что не врет девица. – Я не позволяла себе это делать. Разве что совсем чуть-чуть, – она приблизила ко мне свои губки и прошептала: – Потому что ты мне сразу понравился.

За эти слова я ее снова чуть не поцеловал, но она вовремя отодвинулась, сказала совершенно другим, деловым, тоном:

– Пора приниматься за работу.

– Куда идем? – я постарался собраться, выбросить все лишнее из головы.

– Прямо. Только сначала уничтожим транспортер, чтобы нас невозможно было достать.

Красный свет настолько раздражал, что вскоре у меня начало ломить в висках, а с глаз постоянно текли слезы. Костюм, я так понимаю, значительно облегчал мои страдания, потому что я постоянно чувствовал, что боль и резь накатывают волнами, чтобы через некоторое время отступить и начать все сначала. Никакая внешняя защита костюма не могла погасить костер зрения, какие бы фильтры мы не применяли. Я даже закрывал глаза, держась за руку Астраи, словно слепой за поводыря, но это тоже не очень спасало. Проклятая краснота проникала сквозь закрытые веки, раздражая мозг, да к тому же идти приходилось вслепую, спотыкаясь.